Дарья Калинина - Гарем шоколадного зайки

Ведь Богдана-то господин Иванов не хотел сильно уродовать, по крайней мере, до того момента, как парень откажется от завещания отца в пользу господина Иванова. Хотя и это не очень-то остановило людей, допрашивающих Богдана. А у Лисицы не было и такой слабенькой защиты. На нем обозленный Иванов оторвался бы по полной программе. Возможно, как раз сейчас это и происходило.

И Леся понимала, что, если уж они не могут спасти Лисицу, надо спасать хотя бы Киру. Она ведь точно чокнется, если будет думать о тех пытках, которые сейчас испытывает Лисица. Или чего доброго, плюнет на собственную безопасность и потащится в дом Иванова выручать приятеля.

И поэтому Леся изо всех сил старалась направить мысли подруги в новое русло.

– Но к кому мог обратиться Галчик за помощью в нашей стране? – спросила она. – Сына он не захотел привлекать к этой операции. То ли слишком дорожил своим наследником, то ли еще по какой-то причине. Марго была к этому времени уже мертва. К кому еще мог обратиться Максим Галчик, чтобы получить назад свой подарок?

И ответ пришел в головы подругам вроде как сам собой. Надежда! Мать Богдана! Та самая женщина, которую Максим Галчик взял себе в жены и которая подарила ему единственного ребенка. Конечно, именно к ней и должен был броситься за помощью в трудную минуту вернувшийся на родину беглец.

Подруги не стали терять даром времени. Оставив Таракана дожимать Богдана на предмет совершенных господином Ивановым против него преступных действий, девушки отправились к Надежде. У Таракана свой интерес в этой истории: он хочет наказать зарвавшегося и обнаглевшего господина Иванова, с которым у него, похоже, давние счеты. А у подруг свой интерес. Как ни крути, а обвинения в убийстве Марго с Димы до сих пор следствием не сняты.

– Правда, мой племянник себя ведет не очень-то красиво, но все равно, раз уж взялись, вытащим парня.

– А чем нам в этой ситуации может помочь Надежда?

– Ну как же! Уверена, она помогала своему бывшему мужу искать в доме Марго то, что он подарил девушке.

– И что?

– Если они не нашли этот подарок, значит, эта вещь у убийцы. Найдем эту вещь, найдем и убийцу.

– Какой-то уж слишком путаный путь, – нахмурилась Кира.

– Ничего не путаный! – горячо воскликнула Леся. – Тем более что Галчику необходимо было проникнуть в дом Марго, чтобы забрать там что-то такое, что он неосмотрительно подарил ей. А Надежда была вхожа в этот дом. Конечно, нам надо с ней поговорить!

На самом деле Леся преследовала совсем иную цель. Она видела, что Кира очень болезненно восприняла исчезновение Лисицы под обвалом в доме господина Иванова. Но Лисица сейчас либо был мертв и для подруг уже недоступен, либо находился в руках господина Иванова и тоже был недоступен. В любом случае Кире оставалось только рвать на голове волосы, выть или как-то иначе скорбеть по своему другу, так рано ее покинувшему. А Леся совсем этого не хотела.

И ее идея немедленно ехать к Надежде была вызвана желанием девушки заставить подругу забыть о своем горе. Ничто так не отвлекает человека от собственных переживаний, как любое, пусть даже самое бесполезное занятие. Чтобы Кира не успела до конца осознать степень своей утраты, ей нельзя было даже давать думать об этой утрате. Видимо, и сама Кира понимала это, потому что, не веря в то, что мать Богдана может чем-то серьезно им помочь, она все же согласилась на предложение подруги. И девушки поехали к Надежде.

Надежда встретила обеих подруг, уже стоя в дверях. Сегодня женщина выглядела иначе. Вместо затравленного выражения в ее глазах плескалось что-то похожее на самодовольство. Но это первое впечатление мигом изменилось, едва Надежда простерла к подругам руки и воскликнула:

– У вас есть какие-то новости для меня? Надеюсь, хорошие?

– Да как сказать, – уклончиво ответила Леся.

– О, если бы вы только знали, как я за эти годы истосковалась по хорошим новостям! Столько лет прошло в беспрестанной нужде и лишениях! Если бы вы только могли себе представить, что пришлось пережить нам с Богданом, когда его отец погиб. Я каждый день проклинала тех людей, которые убили моего мужа. Он был нам с Богдашей защитой и опорой, и вот он погиб, а мы остались совсем одни – сирые и убогие.

Подруги переглянулись. Надежда определенно переигрывала в своей скорби. Той истории стукнуло уже двадцать лет. Пора было начать жить нормальной жизнью. Да и вообще подруги больше не верили Надежде. Она стала слишком напоминать им Богдана, который не любил говорить искренне. А потому и былого сочувствия к женщине не испытывали.