Наталья Александрова - Маркиз-потрошитель

Как уже говорилось, Лола была тонкой артистической натурой, настоящие ценители находили у нее талант, она умела войти в образ, как немногие… Сейчас ей стало безумно себя жалко. Сердце сжималось, руки дрожали, но мысли бежали в том же направлении.

Ужасно одиночество, думала она, но куда ужаснее, когда кто-то, который раньше был близким человеком, другом, вдруг отворачивается от тебя и оказывается, что он – совсем не тот, за которого себя выдавал, совсем не тот, кем ты его считала… Оказывается, что он – ужасный эгоист и думает только о своих проблемах. Хуже всего разочароваться в близком человеке. Можно прожить рядом достаточно долго и в один прекрасный день убедиться, что рядом с тобой совершенно чужой человек.

Лола потихоньку входила в раж, ведь, как уже говорилось, она была чрезвычайно тонкой артистической натурой, творческой личностью. Перед глазами ее вставали живые картины, она представляла себя то княжной Таракановой, в сырой темнице умирающей от чахотки: она стоит на узкой койке, а внизу крысы, крысы…

Лолу передернуло. Нет, пожалуй, с крысами она маленько переборщила, пожалуй, лучше вообразить себя Жанной д’Арк. Брошенная друзьями, преданная королем, отвергнутая церковью, покинутая всеми…

В тарелку с почти нетронутой курицей капнули две слезинки, но Маркиз ничего не заметил. А у Лолы в голове возникла следующая картина.

Французская королева Мария-Антуанетта в тюрьме накануне казни. Брошенная придворными, проклинаемая взбунтовавшейся чернью, в ожидании гильотины… Перед Лолиными глазами встала картина французского художника, где бедная королева томится в камере. Все бросили ее, рядом только верная крошечная собачка…

Собачка! – Лола стремительно отодвинула тарелку. Господи, как она могла забыть, у нее же есть Пу И! Крошечный песик древней мексиканской породы чихуа-хуа, призванный защищать хозяйку и никому не давать ее в обиду! Пу И поможет Лоле в трудную минуту, ведь он так к ней привязан! Пу И приободрит ее и спасет, как уже было однажды!

– Что ты вертишься? – нелюбезно спросил Маркиз. – Сама есть хотела, а все на тарелке оставила… Кофе будем пить?

«Тебе лишь бы налопаться, – зло подумала Лола, – ни о чем другом думать не можешь…»

– А кстати, где звери? – удивленно спросил Маркиз, снова совершенно не обратив внимания на Лолино настроение. – Куда они все подевались? То из кухни не вытолкать, не дают спокойно поесть, на лету куски из тарелки прихватывают, а то затаились где-то…

Действительно, кот до неприличия обожал куриные хрящики, Пу И костей не давали, и поэтому он требовал, чтобы ему отрезали кусочки белого мяса. Попугай курицу не ел, но за компанию с остальными являлся на кухню и клянчил очищенные фисташки.

Компаньоны прислушались и внимательно поглядели друг на друга. Подозрительная тишина, стоящая в квартире, и отсутствие зверей на привычных местах могло означать только одно: три злодея снова замыслили и осуществили какую-то каверзу. Лола сорвалась с места и побежала в свою комнату. Она-то знала, что самым любимым развлечением ее песика было каким-то образом залезть в платяной шкаф, вытащить оттуда всю одежду и поваляться всласть на платьях, блузках и нарядном белье. Причем чем дороже была одежда, тем больше удовольствия испытывал Пу И.

Однако в комнате все находилось в относительном порядке. Разумеется, утром Лола собиралась в спешке, кровать была убрана кое-как, шелковое покрывало скомкано и брошено на пол, на стуле висел лифчик, валялись заколки и косметические принадлежности, но этот был совсем не тот беспорядок, который способна устроить преступная троица.

Леня, в свою очередь, помчался к себе и проверил свою одежду. Дело в том, что попугай Перришон отчего-то взял за правило пачкать его безумно дорогие пиджаки. Правда, в самое последнее время он этого не делал. То ли оттого, что Маркиз взял наконец себя в руки и стал убирать одежду в шкаф, чего от него безуспешно добивалась Лола все время совместной жизни. То ли оттого, что попугай в последние несколько месяцев был занят тем, что снимался в телевизионном сериале. По этому поводу он страшно возгордился и изживал в себе дурные привычки. Так или иначе, пиджаки получили временную передышку, и Леня малость расслабился.

На этот раз все также было в порядке, даже шкаф не открыт. Звери могли еще открыть холодильник, как они сделали однажды, выбросить оттуда все продукты и перепортить их. Но и этого не случилось.