Татьяна Луганцева: Каша из топора палача

Агата непроизвольным жестом высвободила у него свою руку.

– Ты мой ангел! Бог дал мне знак.

– Но почему я?!

– Эх, Крайнова, много ты знаешь о других и ничего о себе… А ты спроси у своей матери, у нее была сестра-близнец, которая в возрасте восемнадцати лет исчезла бесследно? Это трагедия твоей семьи, Крайнова! Не знала твоя мать, что ее сестра умирала вместе с моим ребенком у меня на глазах… Ох, Агата, как ты похожа на нее… и ты простишь меня! Я сохранил для тебя это золото! Я больше всех пострадал в этой истории. Мой наследник умер здесь вместе с твоей теткой не случайно: надо было разрыть землю, чтобы похоронить их и найти это золото! Оно твое, Агата!

Агата медленно пятилась назад, шепча:

– Господи, мне ничего не надо… не надо… Это ужас, это больное воображение, этого не может быть…

Тюльпан Тимурович упал со стула и пополз за ней, вытянув вперед руки.

– Прости… только прости, чтобы отпустил этот холод, эта пустота… Там бесполезно сожалеть, я знаю… Простить должна ты, чтобы я отправился в рай… Ну же, Агата… ты так похожа на нее…

– Я не она! Я не могу простить за нее! Будь ты проклят! Червь! Отправляйся туда, где тебя ждут! – выкрикнула Агата, отвернулась к стене и заплакала. Она знала, что у ее мамы была сестра, но никто не знал, как страшно она покинула этот мир.

Когда ее содрогающихся плеч коснулись теплые руки Марка, все уже было кончено. Безжизненное тело Тюльпана Тимуровича с вытянутыми вперед руками и остановившимися глазами лежало, распластавшись на полу. Человек этот и в жизни не принес никому ничего хорошего, и в смерти выглядел гадко.

– Все кончено! – гладил ее по голове Марк. – Теперь все кончено, мы оба были игрушками в руках этого больного человека.

– Ты, ты главное мое сокровище, – подняла на него заплаканные глаза Агата.

– А твои тридцать процентов? – усмехнулся Марк.

Агата покачала головой:

– Они не мои…

– Не дури! Возьми и отдай все в Фонд борьбы с раком или в какой-нибудь другой! – подала голос Антонина. – И вообще, хватит обниматься, меня-то кто-нибудь развяжет?

– А ты не такая уж и больная, – улыбнулась сквозь слезы Агата, – раз вынесла такое…

– Пожалуй, я начну писать книги, где будут переплетаться мистика, история и любовь, – улыбнулась в ответ Антонина, – а еще мы наконец-то по-человечески похороним твою тетю.

Марк подошел к Тосе и принялся развязывать веревки.

На белой шее Тоси на тоненькой золотой цепочке висел золотой чертик и поблескивающими глазками словно подмигивал.

Марк остановился и поманил Агату к себе.

– Эксклюзивная модель, ты рассказывала мне…

– Что? – не поняла Тося и перехватила его взгляд. – А… это… интересная вещица. Вот как не верить в приметы. Носила крестик, и все было хорошо, нацепила чертика, и на тебе…

– Откуда он у тебя? – Слезы мгновенно высохли на глазах Агаты, так как она узнала чертика Игоря.

– А что такое? Почему у вас такие лица?

– Это чертик Игоря, убитого в своей машине, и взять его мог только убийца, услугами которого всегда пользовался Тюльпан, – сказала Агата. – Тося, я не шучу, где ты его взяла?

Антонина испуганно заморгала.

– Мне подарил его твой бывший муж… с пожеланиями здоровья и счастья, а также он попросил помочь ему заслужить твое прощение, – ответила Тося.

Марк с Агатой посмотрели друг на друга.

– Говоришь, муж у тебя изменился и любит деньги? Не слишком ли разительные перемены? Директор кладбища…. Не сам ли он себе и поставляет клиентов?

– Похоже, что он нашел себя… – кивнула Агата, слегка улыбаясь. – Только почему он, выполнив заказ Тюльпана, убив Игоря, не взял главной улики – сумки, а взял этого чертенка?

– А это пусть его спросят в милиции. У меня все записано, и опергруппа уже выехала, так что все будет хорошо, – обнял за плечи Агату Марк.

– Горько! – вздохнула Тося, наблюдая за ними, и добавила: – Наконец-то в этих стенах произошло хоть что-то хорошее.

– В память всех замученных здесь людей мы будем счастливы, – сказала Агата, держась за руку Марка.