Татьяна Луганцева: Каша из топора палача

Агата не могла понять, почему вся эта гадость вызывает такой интерес у читателей? И пришла к выводу, что, скорее всего, из-за отсутствия полноценной личной жизни. Этим, по ее словам, нездоровым интересом умело руководил главный редактор «Клюквы в сиропе» Тюльпан Тимурович Аскользин – человек нетрадиционной сексуальной ориентации, очень интеллигентный, имеющий два высших образования, умеющий прекрасно играть на фортепьяно и читающий Байрона в подлиннике. Поначалу такой контраст шокировал Агату, она просто не понимала, как человек может заниматься «грязным» бизнесом и при этом писать довольно приличные стихи. На ее вопрос Тюльпан Тимурович ответил, грустно улыбнувшись:

– В свое время из-за моей сексуальной ориентации не дали заниматься делом, к которому лежала душа, а кушать-то хотелось… Вот! Эта газета – мое детище, она дала мне деньги и ту свободу, о которой я мечтал. Теперь я могу заниматься тем, чем хочу, и даже мстить некоторым…

– А бросить это дело? – спросила Агата.

– Уже не могу, уже втянулся, – ответил редактор «Клюквы в сиропе». – К плохому привыкаешь быстро.

Вообще, Агата уяснила для себя одно правило – не судить человека по внешности, а судить по поступкам. По большому счету, если бы Павел Павлович и Тюльпан Тимурович поменялись местами, все встало бы на свои места. Интеллигентный умный Тюльпан – на месте редактора серьезного издания, а простой, хамоватый «рубаха-парень» Павел – в роли редактора «желтой прессы». Но каждый из них занимал свое место и делал это очень даже неплохо, судя по тиражам их изданий и спросу на них.

Редакция «Клюквы в сиропе» располагалась в соответствующем здании. Старый странный дом с окнами-бойницами, с фасада слегка оштукатуренный, а со стороны двора выглядевший весьма печально. Наполовину оторванные водосточные трубы, облупившаяся местами краска, отвалившаяся штукатурка обнажали кладку из страшных серых кирпичей. С покосившегося козырька над крыльцом лилась дождевая вода, сами стены дома тоже пропитались влагой. Вход в редакцию находился конечно же во дворе. Под так называемые офисы был выкуплен целый этаж, и что тут только не располагалось, все под стать «Клюкве в сиропе». Из двери общества садоводов-любителей периодически появлялась женщина сурового вида и громко изрекала:

– Идет запись на розы. Кто еще на розы?

Тут же был штаб какой-то партии, еще официально не зарегистрированной, так как ее членов не набралось бы и двух десятков. Похоронное бюро с трогательным названием «Забота о вас».

«Нет уж, лучше мы о вас», – невольно подумала Агата, стоя в общем коридоре перед дверью редакции. Она уже хотела пойти «записаться на розы», чтобы хоть на время угомонить крикливую тетку, но тут ее пригласили войти.

– Агата, Тюльпан Тимурович ждет вас!

Мелькнула мысль – а почему коммерческая газета размещена в таком паршивом месте? Хотя, кажется, Агата догадывалась, почему. Чтобы известные люди, которых эта газета поливала грязью, лишний раз не захотели посетить редакцию с жалобой. Люди испытали шок и унижение от публикации и еще раз испытают унижение, появившись здесь, да еще если их сфотографируют в таком интерьере.

Кабинет Тюльпана Тимуровича был маленьким, старомодным, но очень чистым и аккуратным. Агате вообще казалось, что редактор относится к тому типу людей, которые всегда раскладывают вещи по своим местам.

– Дорогая Агата, рад вас видеть! Извините, что задержал! – встал и устремился ей навстречу высокий, худой мужчина в дорогом костюме, белоснежной рубашке и ярком галстуке. Он галантно поцеловал ей руку и пригласил присаживаться на удобный, явно антикварный стул, обитый кожей. – Чай? Кофе?

– Кофе с двумя ложками сахара, – ответила Агата.

– Я все знаю, я все помню, дорогая, – улыбнулся Тюльпан Тимурович и отдал распоряжение секретарю – кудрявому молодому человеку с испуганными глазами, безупречными манерами и трогательной тонкой шеей.

Агата закурила в ожидании кофе, зная, что Тюльпан Тимурович, пожалуй, единственный из известных ей редакторов был некурящим. Но на столе для посетителей стояла пепельница, уже полная окурков. Секретарь принес поднос с чашечкой кофе, сахарницей, печеньем и конфетами, поставил все перед гостьей и сказал редактору, понизив голос:

– Актриса Белова звонит каждый час и психует, что мы ее фотографии с голой грудью можем опубликовать. Даже предлагает деньги.

– Не в деньгах счастье, Игорек, а фотки давай в печать, нечего загорать топлес. Ишь, какая хитрая, сама ведь не прочь! Грудь красивая, что скрывать? Потом мне еще и спасибо скажет, когда посыплются предложения сниматься.