Татьяна Луганцева - Каша из топора палача

– Вот это была проверка, целуешься ты так себе… – пожал он плечами, – непрофессионально!

Агате кровь бросилась в голову.

– Что вы себе позволяете?! Да как вы смеете?! Да если бы вы сейчас не спасли меня от этого лысого, то я бы… я бы…

– Что? – обернулся к ней Александр.

– А вам никто не ломал нос железной канистрой два раза с перерывом в десять минут? – прищурилась Агата.

– Сдаюсь! Осознал! Больше не буду! – поднял руки Александр и засмеялся. Улыбка у него была открытая и чертовски обаятельная. – Может, скажешь, как тебя зовут, девушка с веслом, то есть с канистрой?

– Со мной такое впервые.

– Что именно?

– Сначала целуют, потом спрашивают имя. Обычно происходит наоборот, – ответила Агата. – А зовут меня Агата.

– А фамилия твоя, случайно, не Кристи?

– Случайно нет, – фыркнула Агата.

– Ну что ж, Агата, как меня зовут, ты знаешь, можешь расслабиться, я тебя не трону.

– На сегодня проверки закончены? – уточнила Агата.

– Так точно. И поставь ты эту чертову канистру, наконец! – попросил хозяин дома.

– Я бы рада избавиться от нее, но она прикована ко мне, – пожаловалась Агата.

– Что? – Александр потрогал наручники. – Ого! Кто же это сделал? А я-то все думал, почему ты с ней неразлучна? Может, в стране наступил бензиновый кризис и в этой емкости именно те капли, за которыми все охотятся?

– Вам бы романы писать… – хмыкнула Агата. – Это бандиты! Перепутали спьяну батарею и канистру, и хорошо, что все произошло именно так, иначе бы мы сейчас не разговаривали, – сказала Агата с грустной улыбкой.

– Жди меня здесь, – сказал Александр и исчез в недрах своего дома.

У Агаты наконец-то выдалось время осмотреться и перевести дух. Судя по всему, она находилась в гостиной. Отделка была безупречной, но на ее вкус несколько мрачноватой. Паркетный пол с каким-то темным узором, атласные темно-зеленые тканевые обои. Антикварные шкафы, низкий столик на железных витых ножках рядом с угловым диваном, обитым тканью в сине-зеленую полоску, и еще какие-то вещи… Агата подошла к дивану и, не дожидаясь приглашения, уселась на него, в полной мере осознав только сейчас, как у нее устали ноги. Александр вернулся с каким-то чемоданчиком в руке.

«Хорошо, что хоть оделся», – подумала Агата.

Александр сел рядом и склонился над чемоданчиком, в котором оказались инструменты. Агата разглядывала его лицо.

– Во мне что-то интересное? – не поднимая головы, спросил Александр.

– Нет… я просто так… Это ожог?

– Да, но я уже привык. Мои друзья сначала тоже были в шоке, а потом привыкли, – ответил он.

– Ну, я привыкать не собираюсь, мне бы ноги из вашего поселка унести, – вздохнула Агата вполне искренне.

Александр подобрал какие-то инструменты и, взяв ее руку, принялся освобождать ее от оков. Действовал он спокойно, методично и со знанием дела.

– Похоже, вы знаете, что делаете, – хмыкнула Агата.

– Я знаю, как устроены наручники, если ты об этом, – ответил он. В подтверждение его слов замок щелкнул и освободил Агату от канистры.

– Наконец-то! – взмахнула она рукой. – Спасибо!

Александр поднял на нее лицо, и вдруг из его слегка распухшего носа вновь тонкой струйкой потекла кровь.

– Вот черт! Принеси мне лед из холодильника, – попросил Александр, запрокидывая голову и ложась на диване.

– Где кухня? – спросила Агата.

– Прямо, до конца, – указал рукой Александр.

Агата поспешила в указанном направлении и, пройдя через две темные комнаты, оказалась в просторной суперсовременной кухне. Она впервые увидела холодильник со встроенным телевизором. Агата схватила какую-то салфетку и набросала в нее кубики льда из морозильной камеры, которых в холодильнике было аж целых пять. В общем отделении взгляд Агаты задержался на копченой курице, шикарном торте и нарезке сыров, ветчины и колбас. Желудок Агаты свело судорогой. Она тут же вспомнила, что очень давно не ела, на ум пришли и пицца, оставленная у разносчика пиццы, и объедки, что в нее кидали бандиты. Агата словно под гипнозом выставила всю еду на стол и стала ее уплетать огромными кусками, не разжевывая. Спас ее от заворота кишок и от обжорства Александр, возникший на пороге кухни с окровавленной тряпицей на лице.

– Приятного аппетита, – сказал он громко.

– Спасибо, – подавилась она куском курицы и закашлялась.

– Во дает! Скромность – не твоя главная черта, я ошибся. Ворвалась ко мне в дом, поссорила с соседями, едва не сломала нос. Я лежу там в гостиной, истекаю кровью, жду лед, а она здесь… ест.