Татьяна Луганцева - Прерванный полет Карлсона

На вертолетной площадке двое рабочих в аккуратных, чистых комбинезонах цвета неба, завидев ее, стали ухмыляться и что-то шептать друг другу на ухо. До нее донеслись обрывки фраз:

– Это к шефу! Только к Лене… Такая штучка! Шеф уже с утра бегает как заведенный. Три чашки кофе: уж не знаю, от радости встречи или оттого, что уже достала…

У Лолиты даже глаза округлились от таких откровений: то ли ребята громко разговаривали из-за шума работающего мотора, то ли у нее слух обострился от любви. А может, просто «свежий ветер перемен» подул ей прямо в ухо.

Показался Леонид. Ребята захихикали.

– А вот и волшебник в «голубом вертолете» для нашей красавицы!

Но Леня их не услышал. Наверное, у него слух был снижен, или, следуя логике Лолиты, он не был влюблен и его чувства не были обострены.

– Доброе утро, Лолочка, как всегда, прекрасна, – обратился он к ней.

– Спасибо. Здравствуй, – обрадовалась она, следуя за ним по пятам к вертолету и с укоризной поглядывая на ребят.

А те только улыбались и переглядывались.

Лола заметила, что Леонид немного скован, а мужики на вертолетной площадке тоже это заметили и еще громче засмеялись. Щеки Лолы предательски заполыхали алой краской.

– Ты как-то сегодня немногословен. Озабочен чем? – отметила Лола, когда они взлетели. – Впрочем, как и всегда в последнее время.

– Да, это правда. Лолочка, хочу тебя предупредить… – Он даже не повернулся к ней.

– О чем? – Она горела желанием поддержать любой разговор.

– У тебя съемки, процесс наверняка длительный. В дальнейшем тебя будет возить другой пилот. Не менее опытный, ручаюсь. Да и ты уже к небу привыкла, ведешь себя хорошо.

– Почему? – ахнула Лола. – Я так привыкла к тебе! Ты же знаешь, что для меня стоило вообще сесть в вертолет! Зачем другой пилот? – Лоле показалось, что покачнулась линия горизонта, хотя вертолет шел ровно.

– Обещаю, тебе понравится замена, – покосился на нее грустный Леонид.

– Но почему?! Что случилось?

– Ты не волнуйся, цена останется прежней, – уходил от прямого ответа Леонид.

– Твой пилот будет работать бесплатно? Или сам будешь ему доплачивать, чтобы меня возил, только чтобы отвязаться от меня?

– Зачем ты так? Послушай, не надо…

– Ты меня кидаешь! Или я надоела?!

– Лола, ты не можешь надоесть. Просто я больше не могу, и всё.

– Это не ответ. – Она буравила его взглядом.

– Лола, извини, обстоятельства изменились. Уже идут разговоры…

– Какие? Что ты имеешь в виду?

– Ты красивая женщина, мужчины думают, что я изменяю Насте. Будто между нами что-то есть.

У Лолиты в глазах потемнело, хотя, конечно, ничего особенного она не услышала.

– И тебя напрягают дурацкие слухи? – спросила она.

– Я не хотел бы…

– Странно, очень странно. Может, ты сам меня боишься? И тебя мучает мое присутствие в твоей жизни? – в лоб спросила Лолита.

– Может, и боюсь. Знаю одно: я не причиню вреда Насте. А к тебе меня влечет, не скрою. И я борюсь с этим чувством, – глухо ответил он.

– А надо ли бороться? Тогда, в ресторане, когда ты подошел пригласить меня на танец, я же понравилась тебе? – Слезы все-таки выплеснулись из глаз и покатились по щекам.

– Ты мне и сейчас нравишься, – ответил он.

– Если бы я тогда согласилась и мы познакомились, в твоей жизни появилась бы Анастасия?

– Нет.

– Значит, я виновата? Я не ответила и упустила свое счастье?! – ужаснулась Лолита.

– Да какое счастье? Лола, кто ты, а кто я? Ты навсегда останешься для меня женщиной-мечтой. Ведь когда я шел приглашать тебя на танец, знал, что ты не пойдешь. А теперь уже поздно, мы с Настенькой женимся, и поэтому извини, но я бы не хотел больше видеться, чтобы не причинять боль нам обоим.

Лолита вдохнула воздух судорожным движением, словно ее ударили по щеке, и отвернулась к окну. Под ними простирались бескрайние леса, мрачные и темные. Небо тоже было серым, а сгущающиеся тучи словно были солидарны с горем Лолиты.

Ей первый раз отказал мужчина, и этот мужчина впервые в жизни нужен был ей по-настоящему. Боль сжала сердце. Лолита посмотрела полными слез глазами на Леонида, остро ощущая, что видит его в последний раз. Больше унижаться она не могла и не хотела. Голова закружилась.

– Мне плохо, – прошептала она.

Голова все кружилась и кружилась, и все вокруг сливалось в серый круговорот: лес, тучи, глаза Леонида, его бледное лицо.

– Господи, что это? – пискнула Лолита.

Она ничего не поняла. Вернее, поняла, что головокружение связано не только с любовной потерей. Становилось все хуже, машину мотало все сильнее, и наконец адская центробежная сила кинула Лолу на стекло.