Наталья Александрова - Одной смерти мало

Как же это объяснить? Ведь она видела ее труп, видела своими собственными глазами…

Ее снова затрясло. Вера открыла кран, снова умылась холодной водой, но на этот раз лучше ей не стало.

В этот момент дверь за спиной негромко скрипнула, открываясь.

Вера не хотела, чтобы сейчас ее кто-нибудь увидел, и стремительно юркнула в одну из кабинок.

Захлопнув за собой дверцу, она оставила небольшую щелку, в которую могла видеть вошедшего. Точнее, вошедшую.

Это была Лидия.

Лидия была раздражена, лицо ее пылало, казалось, сейчас от нее посыплются искры.

– Слабак, – проговорила она зло. – Размазня!

Каким-то шестым чувством Вера поняла, что она говорит о Кирилле.

Как Вера минуту назад, Лидия подошла к зеркалу. Здесь Вера не могла ее видеть, но, судя по звукам, она, как и Вера, умывалась, затем вытиралась полотенцем, потом затихла – видимо, подправляла макияж. Вера замерла, дожидаясь, когда Лидия завершит свой туалет и уберется. Входная дверь снова скрипнула. В тишине раздалось несколько шагов, и вдруг Лидия громко вскрикнула:

– Какого черта? Ты…

Голос ее захлебнулся, перешел в странный кашель, потом хрип, и послышался тяжелый и глухой звук падения.

Вера снова прильнула к щелке и успела увидеть темный рукав, плечо…

Дверь хлопнула, и наступила тишина.

Лидия не издавала ни звука, не подавала никаких признаков жизни.

Вера ждала, ждала… и в душе ее нарастала паника.

Наконец она не выдержала и открыла дверцу кабинки.

С огромным трудом ей удалось сдержать рвущийся из груди крик.

Лидия лежала на кафельном полу в неудобной, неестественной позе. Черные волосы на затылке еще больше потемнели и слиплись от крови. И темно-красная лужа растекалась под ее головой…

Это уже было, было! – стучало в мозгу Веры. Год назад она точно так же стояла над трупом Лидии, и точно так же на полу расплывалась лужа крови!

Вера метнулась к телу, схватила Лидию за руку, попыталась нащупать пульс – и ничего не услышала.

– Нет! – вскрикнула она. – Этого не может быть! Она притворяется! Она не мертвая!

Дверь дамской комнаты приоткрылась.

На пороге появилась скромно одетая женщина средних лет, лицо ее вытянулось, глаза едва не выскочили из орбит.

Вера представила, как выглядит сейчас в глазах этой тетки, и закричала:

– Она не мертвая! Это… это не я!

Надежда с ходу пролетела вперед, так что не было возможности просто закрыть дверь и бежать отсюда без оглядки.

– Что здесь происходит? – еле слышно спросила Надежда, притормозив на скользком полу и пытаясь не вляпаться в лужу.

Женщина подняла голову. Глаза ее были совершенно дикими.

– Это кровь… – бормотала она. – Этого не может быть… Она не мертвая, она притворяется…

Надежда попятилась – похоже, она оказалась наедине с сумасшедшей. Сбежала дама из психушки и мочит в сортире всех, кто попадется. Может, она уже насытилась видом крови, а может, захочет и Надежду приложить по голове чем-нибудь тяжелым… А потом предъявит справку, и ничего ей не будет. А может, и будет, только Надежде-то от этого ни жарко ни холодно.

– Вставай! – Женщина потрясла Лидию за плечи. – Вставай, ты живая! Не знаю, зачем ты это делаешь, но я тебе больше не верю! Меня не проведешь, второй раз не получится… – И она жутко захохотала.

«Доктора… – подумала Надежда, – а лучше сразу психоперевозку. И санитаров покрепче. Психи очень сильными бывают…»

Она сделала еще один незаметный шаг назад, к двери, моля Бога, чтобы кто-нибудь явился ей на помощь. Девица встряхнула Лидию, как тряпичную куклу, голова повернулась, и Надежда разглядела совершенно неживые глаза, затянутые пленкой смерти. Надежде стало ясно, что Лидия – стопроцентная покойница, никакой доктор ей не поможет. Очевидно, до девицы тоже кое-что дошло, потому что она отбросила от себя тело и с ужасом уставилась на свои руки, вымазанные кровью. Надежда по инерции тоже перевела туда взгляд и насторожилась. Только недавно она видела точно такие же руки. Ну да, натруженные, но молодые, без выступивших еще синих вен, исцарапанные, но без въевшейся намертво грязи. Ягодный сок… Ну да, длинные пальцы, и по тонкому левому запястью змеится красной ниткой свежий довольно шрам…

Именно эту женщину видела Надежда ночью на полустанке! Ну да, та еще малину рассыпала и молоко пролила… Теперь, правда, вид у нее поприличнее, ни ватника, ни галош, пиджачок, юбка… Босоножки новые, хоть и простые… И молодая совсем… Но тогда…