Наталья Александрова - Небо в шоколаде

– Это как раз непорядок! – отрезал мастер и снова взял в зубы маленький фонарик.

– И еще… – замялась старуха, вновь вспомнив предостережение участкового Митрича.

– Ну что? – повернулся к ней мастер.

– Ну, это… извиняюсь я… документ у тебя, мил человек, какой-нибудь имеется?

– А как же! – Мастер отложил отвертку и достал из внутреннего кармана солидную синюю книжечку с золотыми тиснеными буквами «Городская телефонная сеть».

У Лени Маркиза была целая коллекция всяческих служебных удостоверений, гораздо больше, чем у его знаменитого коллеги Остапа Бендера, поскольку за прошедшие десятилетия полиграфическая техника шагнула далеко вперед и количество различных проверяющих и надзирающих организаций тоже значительно возросло.

Старушка внимательно осмотрела удостоверение, осталась весьма довольна и решила отложить поход в универсам.

А Леня наконец нащупал тот провод, который вел в квартиру сотрудницы ГорЗАГСа Аглаи Михайловны Сковородниковой. Он подключил к ее проводу миниатюрное устройство, которое позволяло без больших затруднений прослушивать все разговоры Аглаи Михайловны, проверил качество соединения и заново опломбировал распределительный щиток старым проверенным способом – пятирублевой монетой.

После этого он отправился в пятьдесят первую квартиру, где его уже с нетерпением дожидалась любознательная старушка.

Как Леня и предполагал, у бабушки просто перетерся провод телефонного аппарата. Леня обрезал его, зачистил и заново соединил. Старушка немедленно позвонила своей племяннице Катерине, убедилась, что слышно стало очень хорошо и никакого треска больше в трубке не наблюдается, и, на редкость быстро закончив разговор с любимой племянницей, вновь приступила к «мастеру» с предложением его «отблагодарить».

Маркиз по-прежнему стойко отказывался от вознаграждения, и тогда старушка предложила напоить его чаем. Против этого возразить было бы неудобно, и Леня прошел в кухню.

Чай был довольно-таки неплохой и отменно заварен. Старушка угощала гостя исключительным крыжовенным вареньем и домашним печеньем, а заодно перемывала кости всем своим соседям – поговорить она любила, а новый собеседник ей попадался нечасто.

Леня слушал хозяйку вполуха, пока та не упомянула в своем кратком обзоре соседей Аглаю Михайловну Сковородникову. Тут он насторожился и весь превратился в слух.

– А Аглая-то тоже хороша! Вот ты, мил человек, скажи – много ли в ЗАГСе платят?

– Вряд ли много, – ответил «мастер», накладывая в розетку замечательное варенье.

– Вот и я думаю, что вряд ли. А к Аглае за последний-то год чего только не привозили – и диван новый, и машину стиральную, самую иностранную, и холодильник наилучший… Вот с каких это бы денег?

– Не знаю, – честно ответил Маркиз, откусывая печенье.

Впрочем, старушка и не ждала от него ответа – вопрос ее был чисто риторическим.

– От полюбовника деньги! – заявила она горячим шепотом, вплотную придвинувшись к своему молодому гостю. – Вот как Бог свят – от полюбовника у нее деньги!

– Да что вы? – удивился Леня. – Она же вроде в возрасте уже?

Старушка, которую ничуть не удивила осведомленность телефонного мастера о возрасте жильцов их дома, махнула рукой и проговорила:

– И-и, да какой там у ней возраст! Еще шестой только десяток! Молодая совсем. Так ведь и полюбовник-то – не мальчик, один раз я его видела, шел он к ней – сутулый такой, на палку опирается… Так что с того – должно, богатый… А иначе – откуда у ней деньги? Ты сам-то посуди!

Леня вынужден был согласиться с этими соображениями. Перед его глазами встала картина: лысый мужичок – наемник, семенивший, прихрамывая, по набережной, и двигавшийся навстречу ему сутулый старик с темной тростью в руках… Да, Аглая Михайловна явно знает больше других о подоплеке происходящих событий, и мысль поставить ее домашний телефон на прослушивание была исключительно правильной!

Леня допил чай, поблагодарил разговорчивую хозяйку и откланялся. Старушка еще раз попыталась предложить ему свою «благодарность» и вновь натолкнулась на его вежливый, но упорный отказ.

Дома Маркиз отклеил замечательные накладные усы, снял неузнаваемо изменивший его грим и снова стал похож на самого себя. Дождавшись вечера, он включил свою систему прослушивания. Однако телефон Аглаи Михайловны упорно молчал – она никому не звонила, и ее жизнью тоже совершенно никто не интересовался.