Наталья Александрова - Кот в мешке

Капитан не любил свое имя. Точнее, не столько даже само имя, сколько отчество и фамилию. Отчество у него было какое-то старозаветное, можно даже сказать — церковно-славянское, а фамилия вообще непонятно какая, совершенно не мужественная, фруктовая и экзотическая. Вот у Гудронова фамилия вполне приличная, что-то в ней звучит мужское, серьезное, приходят на ум машины, автогонки…

Вспомнив Сеню Гудронова, капитан невольно подумал о минувшем вечере и тихонько застонал — головная боль от таких мыслей пошла лязгать гусеницами по новому кругу. Капитан скривился от боли и поглядел на командирские часы. Время, когда он обещал заехать за свидетелем Крыловым, безнадежно прошло. Зная, насколько этот Крылов капризный и несговорчивый, Андрей Питиримович еще больше расстроился.

Вдруг в его кармане зазвонил мобильный телефон. Услышав мелодию известной песни «Наша служба и опасна и трудна», Ананасов вытащил трубку и поднес ее к уху.

— Ананасов, — коротко, по-военному, представился он.

— Андрей Питиримович! — раздался в трубке смутно знакомый, но искаженный помехами голос. — Это Крылов вас беспокоит, свидетель!

Капитан собрался уже "оправдываться и объяснять свидетелю причины своей задержки, но тот, не давая ему времени на оправдания, быстро проговорил:

— Я уже еду в морг, вы приезжайте прямо туда! — И тут же запищали гудки отбоя.

«Интересно, откуда он знает номер моего мобильного?» — подумал следователь. Но эта мысль отошла на второй план по сравнению с приятной новостью: Крылов не стал выпендриваться, поехал сам в морг, и опознание может пройти как положено, своим чередом.

Правда, проклятая машина могла и дальше демонстрировать свой отвратительный нрав…

Капитан повернул ключ в замке зажигания… И, о чудо! — мотор старой развалины ровно затарахтел.

Некоторые вещи невозможно объяснить, их надо принимать как факт. Капитан Ананасов пожал плечами и поехал по направлению к Пятой городской больнице.

Альберт Николаевич поднес к уху телефонную трубку и услышал тот голос, который ждал услышать этим утром и которого тем не менее боялся больше всего на свете, — голос Аллы.

— Труба зовет! — бодро проговорила его безжалостная компаньонка. — Трясешься, герой?

— Почему? Я ничего… Я готов.., я уже собрался… — промямлил Альберт Николаевич.

— Ну, вот и отлично. Спускайся, машина тебя ждет у подъезда, ребята довезут тебя до места, они в курсе.

— Да, я иду…

— Слушай, Шварценеггер недоделанный! — прикрикнула Алла. — Мне твое настроение совершенно не нравится! Только попробуй завалить дело на финишной прямой! Ты хотя бы помнишь, что тебе нужно сделать по приезде в фирму? Или у тебя от страха полностью мозги отшибло?

— Почему? Я все помню.., я должен сказать, что прибыл за пакетом для «Нординвеста», что моя фамилия Соловьяненко… Это пароль, но они ведь меня и так знают…

— «И так знают»! — передразнила его Алла. — Когда речь идет о таких деньгах, необходима точность во всем! Если они заподозрят, что что-то не так, нам этих денег не видать, как собственных ушей! Ладно, будем считать, что ты все понял! — И Алла прервала разговор.

Маркиз закрыл складной мобильный телефон, подключенный к системе прослушивания, спрятал его в карман и крадучись двинулся по коридору.

Альберт Николаевич подошел к зеркалу и бросил на себя последний придирчивый взгляд. Он был суеверен и всегда смотрелся в зеркало, прежде чем выйти из дома.

Лицо у него было слишком бледным… Может быть, это из-за освещения В глубине души он понимал, что Алла права, что он элементарно боится.., и руки выдавали его предательской дрожью…

Он закрыл дверь квартиры, прошел по ярко освещенному коридору к лифту, нажал кнопку вызова.

Кабина подъехала на удивление быстро, как будто ждала его на соседнем этаже. Крылов вошел в лифт. Там уже кто-то был — мужчина такого же роста и телосложения, как Альберт Николаевич, в точно таком же хорошо сшитом черном пальто, стоял спиной к нему. Крылов нажал кнопку первого этажа, и лифт плавно устремился вниз.

В ту же секунду мужчина в черном пальто повернулся лицом к Альберту Николаевичу.

Это было, как в странном сне, когда сталкиваешься на улице с самим собой, словно отражение в зеркале ожило и обрело собственную волю.

Действительно, Крылов как будто смотрел на себя в зеркало, настолько незнакомец был на него похож. Точно такие же черты лица, точно такие же темно-русые волосы, и подстрижены так же, как у него…