Наталья Александрова - Кот в мешке

— Слушайте, что же вы так неосторожны? Зачем же было напрямую спрашивать про билеты?

— Что вы имеете в виду? — удивилась Лола. — Что подозрительного в том, что я в театральной кассе спрошу про театральные билеты?

— Ведь вы из налоговой полиции? — спросила кассирша. — Вы пришли по моему заявлению?

Лола от удивления раскрыла рот и вылупила глаза на кассиршу, но быстро справилась с собой.

— В некотором роде… — пробормотала она, — давайте присядем, и вы расскажете мне про все подробно, Татьяна Павловна.

Очень кстати Лола успела прочитать на тетрадке с записями, лежащей перед кассиршей, ее имя — Татьяна Павловна Коровкина. Вид у нее был неказистый: сутулая худая тетка, с коротко стриженными полуседыми волосами и глазами снулой рыбы.

— Понимаете, — жарко зашептала кассирша, — она все время нарушает.., то есть она все время перепродает билеты. На хорошие же спектакли не достать, а она.., за большие деньги…

Лола мигом смекнула, что заведующая театральной кассой занимается махинациями с билетами, а эту тетку настолько презирает, что даже не считает нужным ничего от нее скрывать, не то что делиться доходами. Сам по себе такой факт Лолу интересовал мало, но следовало попытаться расспросить подробнее про премьеру.

Лола достала билеты, что вытащила из Лениного пиджака, и положила их перед кассиршей. Та вгляделась близоруко и подняла глаза, из которых даже исчезла рыбья снулость.

— У вас куплены? Отвечайте на вопрос, — отчеканила Лола, заметив, что ее визави колеблется, — я на работе, попусту лясы точить некогда…

— Понимаете, — вздохнула Татьяна Павловна, — с этими билетами вышло непонятно. У нее… — она кивнула на стул Марии Степановны, — есть постоянные клиенты. Одна такая.., любительница оперы… Алла Викторовна…

Лола почувствовала, как при этом имени зубы ее заскрипели, а руки сами собой сжались в кулаки.

Не нужно было обладать особенной интуицией, чтобы понять, что Алла Викторовна — та самая, Ленькина пассия.

— Но у нас точно билетов на премьеру «Сомнамбулы» не было, — заторопилась Татьяна Павловна. — Билеты разошлись заранее и за большие деньги, потому что такую рекламу сделали. Примерно за неделю до премьеры позвонила эта Алла Викторовна и сказала, что пришлет билеты на «Сомнамбулу» и что Марье Степановне нужно эти билеты придержать. Потом, дескать, придет за ними мужчина, то есть не за ними, а как бы купить…

— Значит, она хотела, чтобы мужчина этот думал, что он сам достал билеты на такой дефицитный спектакль, — догадалась Лола, — приятное хотела сделать знакомому мужчине, так?

— Наверное, я плохо слышала разговор… — смутилась Татьяна Павловна.

— Вы подслушивали? — оживилась Лола.

— Случайно, это вышло случайно! — Кассирша прижала руки к плоской груди. — Понимаете, у нас в подвале раньше был склад, и они распараллелили наш телефон. Когда аренда кончилась, они съехали, но аппарат остался. Он работает, только очень плохо слышно.

— Когда происходил этот разговор, какого числа? — строго спросила Лола.

— Вот, у меня записано, — засуетилась Татьяна Павловна. — Мужчина пришел за билетами десятого, накануне премьеры, а Алла Викторовна звонила четвертого марта, как раз за неделю до премьеры.

Лола вспомнила, что они с Пу И улетали пятого марта, и она готова была поклясться, что у Леньки тогда никого не было. Неужели это опять какая-то старая приятельница? Никогда в жизни он не говорил о своих знакомых женщинах, которые обожают оперу…

— Ну и что дальше? — поторопила она кассиршу.

— Пришел мужчина, очень симпатичный, полностью соответствующий описанию, — русый блондин, глаза серые, рост средний, очень обаятельный.

«Вылитый Ленькин портрет, — подумала Лола. — Обаятельный, подлец, это точно».

— Что было дальше?

— Да ничего, — Татьяна Павловна пожала плечами, — больше я его не видела. А она, конечно, часто билеты покупает — постоянная клиентка…

Вот и на сегодняшний спектакль в Малом оперном, «Риголетто», тоже брала.

— Она сама за билетами приезжает?

— Что вы, она женщина очень обеспеченная, шофера присылает или охранника, уж не знаю, кем он ей приходится… У нее ложа постоянная, номер три, в бельэтаже.

— Так-так, — медленно произнесла Лола, — и как же она выглядит, эта самая Алла Викторовна?

— Блондинка, — с готовностью зачастила кассирша, — пепельная блондинка, лет примерно тридцать пять, очень ухоженная, фигура стройная, одета шикарно…