Наталья Александрова - Забор из волшебных палочек

— Капитан Ананасов! — представился один из вошедших, сурово глядя на Александра Борисовича.

— Капитан Гудронов! — подхватил его напарник и подошел к самому столу.

— Что же это вы, — начал Ананасов, сверля несчастного директора мрачным взглядом, как электрической дрелью болгарского производства, — что же это вы, господин хороший, себе позволяете? Нехорошо! У вас совесть есть?

— Вот именно — совесть у вас есть? — подхватил второй, тот, который представился Гудроновым.

— Есть! — взвизгнул Александр Борисович и выскочил из-за стола. — Есть у меня совесть! Все что угодно, только не уходите!

Все вам расскажу, только не оставляйте меня одного!

— У него, между прочим, семья есть! дожимал директора капитан Ананасов. Жена, очень, кстати, хорошая женщина, и дети.., и теща очень достойная.., а он.., такой удар! Прямо по голове! Черепно-мозговая травма…

Это было некоторое преувеличение: шурин Гудронова отделался легкими ушибами, но Ананасов хотел впечатляющими подробностями воздействовать на несговорчивого директора.

— Я не знал… — всхлипнул директор, — я не хотел его убивать.., совсем не хотел.., я его пригласил только для разговора, а он стал упираться.., я его ударил нечаянно…

— Убивать? Не хотел? Ударил? Нечаянно? недоуменно повторил за ним капитан Ананасов и растерянно переглянулся со своим бравым напарником.

— Я никак не думал, что он умрет.., продолжал, всхлипывая, Александр Борисович, — а потом уже затащил его в эту будку… я испугался.., я не знал, что делаю…

— В какую будку? — удивленно переспросил Ананасов, который всего лишь хотел пристыдить нечестного страховщика и заставить его оплатить ремонт злополучного «Пассата», пострадавшего от Сониных зубов. — В какую будку?

— В трансформа-аторную! — прорыдал Александр Борисович, уронив голову на руки.

— Та-ак! — произнес капитан Ананасов звенящим от возбуждения голосом. — Попрошу с этого места медленно и четко! Кого вы пригласили для разговора?

— Дятлова… Олега Сергеевича Дятлова…

— Кажется, мы тут имеем явку с повинной! — Ананасов взглянул на своего напарника:

— Более того — мы имеем чистосердечное признание! Фиксируй, Гудронов!

— Я признаюсь! — хныкал окончательно сломленный директор. — Я во всем признаюсь! Только заберите меня отсюда! Не оставляйте меня здесь! Я боюсь, что он вернется!

— Кто — он? — Ананасов невольно покосился на дверь директорского кабинета.

— Ну, этот.., с котом, и с живой шляпой… и с рогами.., и с говорящей птицей…

— Питиримыч, — испуганно проговорил Гудронов, — кажется, он.., того.., с катушек съехал…

— Что неудивительно! — Ананасов с умным видом поднял палец. — Под давлением чувства вины еще и не такое бывает! Но нас с тобой, Гудронов, его психическое состояние не должно интересовать! Нам с тобой сейчас главное что?

— Что? — как эхо, повторил Гудронов, и тут же догадался:

— Страховку получить!

— Ну, это, конечно, тоже неплохо, — согласился с догадливым коллегой капитан Ананасов, — но я вообще-то имел в виду другое. Я имел в виду, что главное для нас с тобой в настоящий момент — оформить чистосердечное признание. Потому как тогда у нас дело будет завершено, и раскрываемость преступлений резко повысится, и ждет нас с тобой благодарность от начальства и даже, возможно, денежная премия в размере полутора месячных окладов.

— Я признаюсь! Я во всем признаюсь! торопливо бормотал Александр Борисович. Только заберите меня отсюда! Куда угодно!

В тюрьму, на зону — только не оставляйте здесь, в этом кабинете!

— Кажется, ты прав, Гудронов, — вздохнул капитан Ананасов, — у клиента точно не все дома…

В этот момент наметанный взгляд опытного капитана упал на разбросанные по письменному столу директора бумаги.

— А это что такое? — грозно спросил он у окончательно раскисшего Александра Борисовича.

— Расскажу! Все расскажу! — не унимался тот. — И про махинации со страховками… и про фиктивные компенсации.., и про поддельные медицинские счета…

— Ну надо же, как мы с тобой, Гудронов, сегодня хорошо поработали! — умилился собственной наблюдательности капитан Ананасов. — Тут ведь премией в размере полутора окладов дело не ограничится! Тут дело экономическое, финансовое, так что, пожалуй, не меньше двух окладов будет! Только здесь уже другая квалификация нужна, не наша с тобой. Так что звони, Гудронов, в родную контору, вызывай коллег из ОБЭПа, из отдела по борьбе с экономическими преступлениями! Скажи, что мы за них хорошее дело раскрутили!