Наталья Александрова - Попугай в пиджаке от «Версаче»

— Он вообще-то не козел.., это очень известный писатель Алексей Волкоедов!

— Подумаешь, — Лола пожала плечами, никогда такого не слышала!

— Ну как же, у него столько романов… Цикл про Могильщика.., такой ужас…

— А даже если известный — разве это дает ему право так разговаривать с женщиной? не согласилась Лола. — Тебя как зовут?

— Таня, — ответила несчастная девчушка.

Ее бледное личико, до сих пор напоминавшее своим цветом клиента городского морга, постепенно приобретало нормальный живой оттенок.

— А меня Лола. Что он на тебя так наехал-то?

— По его книгам сейчас снимают сериал —"Могильщик-5", может, смотрела «Могиль-щик-4»?

Лола отрицательно помотала головой.

— Ну неважно.., короче, в титрах должны указывать его фамилию — «по роману Алексея Волкоедова». Они фамилию указали, но она держалась на экране только полсекунды, а за полсекунды разве кто-то разглядит! Ну вот он и приехал скандалить. Начальство с ним не захотело сталкиваться, всем велели говорить, что Сам у губернатора, а зам в мэрии, хотя на самом деле зам на месте, а Сам поехал смотреть унитазы…

— Что?! — поразилась Лола. — Что смотреть?

— Унитазы, — спокойно повторила Таня. —А ты что, не заметила, какие у нас туалеты приличные?

Лола огляделась. Действительно, войдя в туалет, она обратила внимание на дорогой кафель, зеркала, блестящие аксессуары.

— А все остальные помещения тесные, запущенные, сто лет не ремонтированные! — продолжала Танечка. — Все дело в том, что Сам председатель правления телекомпании — раньше занимался оптовой торговлей сантехникой и по старой памяти сохранил к сантехнике теплое отношение.., он и теперь в первую очередь тратит деньги на отделку туалетов.., ну и очень следит за всеми новинками в этой области.

И сегодня уехал на выставку европейской сантехники. А зам его, Охмуряев, заперся в кабинете и никого не велел пускать. Ну вот Мальва Левкоевна, секретарь Самого, и послала меня на амбразуру.., усмирять Волкоедова. Ну дальше ты сама видела.., он меня чуть не съел!

— Ты-то чем виновата?

— «У сильного всегда бессильный виноват»! — Танечка снова начала всхлипывать. —Еле от него в туалет улизнула.., сюда он, к счастью, не посмел вломиться.., но теперь он наверняка караулит в коридоре и не даст мне выйти! — хрупкие Танечкины плечики снова затряслись от рыданий.

— Да что же это такое! — Лола вскинула голову, ноздри у нее возмущенно раздувались. — Подлый мужской шовинизм переходит все границы! Одни наглые, бессовестные мужики разбежались и попрятались, спихнув всю работу на слабые женские плечи, другой беззастенчивый шовинист вытирает об тебя ноги.., доколе же мы будем это терпеть! Пойдем, я ему все выскажу! — И она потянула Танечку к дверям.

Надо сказать, что такой боевой задор возник в ее душе не столько из сочувствия к Танечке, сколько, главным образом, под влиянием только что постигшего ее саму разочарования. Но важны не побудительные мотивы наших поступков, а результаты.

Не успели две внезапно сдружившиеся девушки выйти в коридор, как из-за его поворота вылетел, раскинув полы плаща, как старый коршун пыльные крылья, известный писатель Алексей Волкоедов.

— А-а! — злорадно воскликнул он, стремительно пикируя на бедную Танечку. — Затаилась? Думала, отсидишься? Ты еще не знаешь Алексея Волкоедова!..

— А ты еще не знаешь, на что способна оскорбленная женщина! — воскликнула Лола, загораживая своим телом сжавшуюся от страха Танечку. — Нашел себе достойного противника! Совсем заклевал слабую девушку! Ты попробуй со мной в таком тоне поговорить! Я тебя живо на место поставлю! Я не посмотрю, что ты якобы известный писатель!

— Что значит «якобы»? — оскорбился Волкоедов. — Позвольте! Меня знает народ! Меня читаю! миллионы! Меня любят в «Крестах» и во Владимирском централе!

— Вот там тебе самое место! отрезала Лола. — И вообще, запомни, любимец народа: еще раз повысишь голос на Татьяну — я лично тебе глаза выцарапаю! Честное слово, не пожалею маникюра и выцарапаю!

В Лолиной угрозе было столько подлинного чувства, что Алексей Кириллович невольно отшатнулся и бросился прочь по коридору, раскинув полы плаща, как крылья, и что-то обиженно бормоча себе под нос.

Оглянувшись, Лола увидела восхищенное личико Татьяны, ее круглые незабудково-голубые глазки, восторженно уставившиеся на бесстрашную спасительницу.

А в стороне стояла белобрысая девица с лошадиным лицом — та самая, из Аглаиного кабинета. Она смотрела на Лолу без восхищения — напротив, с удивлением и испугом.