Наталья Александрова: Теща в подарок

— Мое дело конфиденциальное, — тихо, но твердо говорила заказчица, — мне не хотелось бы встречаться в публичном месте.

— Желание заказчика — закон, — любезно отозвался Маркиз.

— Мы могли бы поговорить в вашей машине…

«Знать бы еще, какая у меня будет машина», — подумал Леня.

На встречи он никогда не ездил на своем собственном транспорте, неброскую машину подбирал ему друг и помощник по кличке Ухо.

Леня решил назвать что-нибудь распространенное.

— Темно-зеленый «ниссан», — брякнул он, я буду ждать вас завтра в полдень на стоянке у торгового центра «Гулливер», — знаете такой?

Он пытался локтем отпихнуть Лолу, которая порывалась вырвать у него телефон.

— Знаю, — ответила женщина, — поставьте машину справа от входа.

— Что это ты себе позволяешь? — набросился Леня на Лолу, выключив мобильник. Как ты себя ведешь? Я же по делу с человеком разговариваю.

— Леонид! — с металлом в голосе сказала Лола. — Немедленно откажись от этого дела!

Пошли ее подальше!

Таким тоном говорить с Леней не следовало. Он убрал телефон в карман и внимательно уставился на Лолу.

— Что это тебе вздумалось диктовать мне, с кем работать, а с кем — нет? — обманчиво тихим голосом спросил он.

— Не связывайся с этой бабой! — Лола была настойчива. — Это ни к чему хорошему не приведет!

— Ты намекаешь на прошлое дело? — процедил Леня. — Но позволь тебе напомнить, что все закончилось благополучно. Я вытащил тебя из передряги, и мы получили неплохой куш!

— Сначала ты меня в эту передрягу втянул! вспыхнула Лола.

— Твоя беспочвенная ревность переходит уже всякие границы! — не слушая, продолжал Маркиз. — Как только ко мне обращается за помощью особа женского пола, ты начинаешь шипеть и плеваться ядом, как старая кобра!

— При чем тут ревность? — Лола задохнулась от возмущения. — Очень надо было тебя ревновать, казанова несчастный, донжуан доморощенный! Русским языком тебе говорят, что моя интуиция криком кричит, чтобы мы не связывались с этой теткой!

— Почему — теткой? — подначил Леня, хотя и понимал, что не следует этого делать. — Может, она — молодая женщина.

— Да ей по голосу сто лет в обед! А ты еще обзываешься на меня коброй! Ладно бы просто коброй, а еще и старой.

— Ну извини, девочка, — улыбнулся Маркиз, трогая машину с места, — я погорячился.

Пускай это будет молоденькая хорошенькая коброчка, с прекрасной фигурой…

— Послушай меня хоть раз, завтра при встрече откажись от этого дела! — настаивала Лола.

— Я не могу просто так отказаться! — Маркиз повысил голос. — В следующий раз меня могут не позвать. А в нашем деле это не приветствуется. Пойдут слухи — мол, что-то случилось, Маркиз уже стал не тот… Для моей репутации это плохо. Так что смирись, дорогая, знаю, как ты не любишь работать, но придется.

Всю дорогу до дома Лола молчала и дулась, ее компаньон тихонько посмеивался про себя. Лолке полезно поработать, а то совсем разленится.

Назавтра без десяти двенадцать Леня аккуратно припарковал зеленый «ниссан» в условленном месте и огляделся. Машин на стоянке было немного — будний день, довольно раннее время. Леня открыл окно и вдохнул свежий морозный воздух. Неподалеку приятель Маркиза Ухо ждал в своей неброской «девятке» появления женщины и должен был поглядеть на ее машину.

— Пока все тихо, — информировал он Маркиза по телефону. — «Мазда» приехала, на ней мужик толстый. Не то… Вот теперь парочка на «тойоте», баба беременная… Тоже не то…

Две девки на «ауди». Машинка ничего, красненькая, новенькая. А девки так себе, ничего особенного…

— Знаю уж, — хмыкнул Маркиз, — для тебя машина всегда лучше любой женщины…

— А то, — солидно согласился Ухо.

Так они содержательно проболтали минут десять, до двенадцати, когда в окно машины постучали. Женщина была не слишком молода, и одета так нарочито скромно, что Леня сразу понял — это камуфляж. Простое драповое пальто, на голове — темный шарф, скромная сумка…

— Вы — Леонид? — поинтересовалась она без тени улыбки.

— Он самый, — кивнул Леня, — а вы…

— Зовите меня Верой, — сказала она, усаживаясь рядом.

— Приятно познакомиться, — любезно произнес Маркиз и перехватил ее взгляд в зеркальце.

Губы Веры были плотно сжаты, но глаза блеснули так, что Леня сразу понял, что ей-то вовсе не приятно с ним знакомиться, и что ее бы воля, так она бы и двух слов с ним не сказала. Он отвернулся и достал из бардачка пачку сигарет.

— Я не курю, — сказала —Вера.