Наталья Александрова - Тройные неприятности

Однако внимательно присмотревшись, можно было заметить, что у женщины измученное лицо, а на своего спутника она бросает взгляды, полные ненависти. Можно было обратить внимание и на то, как сильно и грубо мужчина сжимает ее локоть, а свободную руку прячет в карман пиджака…

— Только дернись, — прошептал Борис, когда они с Жанной приблизились к эскалатору, — ты помнишь, у меня пистолет в кармане, я тебе печень прострелю и брошу подыхать!

— Жанка! — вскрикнула Ирина, увидев подругу. — Не бойся, все кончилось!

— Ничего не кончилось, — прошипел Борис, — где фотографии? И не вздумай фокусы устраивать, если не хочешь, чтобы я твою подружку пристрелил! Она у меня на мушке, поняла?

— Спокойно, спокойно! — Ирина принялась разворачивать огромный пакет, в котором оказался чемодан из синего пластика. — Я ведь сказала — фотографии в чемодане, в котором они и были с самого начала… Нам чужого не надо!

Только Жанну отпусти!

— Да? — на лице Бориса появилась кривая волчья ухмылка. — А почем я знаю, что там, в чемодане, действительно лежат фотографии, а не что-нибудь совсем другое? Бомба, например?

— Да вы что, — возмутилась Ирина, — я приличная женщина, а не террористка какая-нибудь! Да я при всем желании бомбу не смогла бы достать! Да и побоялась бы с ней иметь дело!

Говорю — в чемодане ваши фотографии! — И она перебросила чемодан Борису, так что тому пришлось вытащить руку из кармана, чтобы подхватить чемодан.

В это время к нему подскочил плечистый бритоголовый тип с оттопыренными ушами и горящим взглядом маленьких злобных глазок, типичный «браток» не слишком высокого полета.

— Эй, пацан, ты чего тут непонятки разводишь? — процедил этот новый персонаж, набычив бритую голову и поигрывая желваками.

— А ты еще кто такой? — повернулся Борис к бритоголовому. — Откуда свалился на мою голову? — И тут же резко бросил Ирине:

— Твоя обезьяна? Убери его сейчас же, если не хочешь, чтобыя твою подругу застрелил!

— Ты, блин, с кем так разговариваешь? рявкнул «браток» и надвинулся на Бориса, как бык на тореадора. — Ты, блин, в натуре, культурного обращения не понимаешь, так я могу тебе…

И в это мгновение на них обрушился ураган. У этого урагана были пышные черные волосы, ярко размалеванное лицо, внушительный бюст и длинные ярко-алые ногти.

Метеорологи не зря дают ураганам женские имена. Ураган и разъяренная женщина — это стихии примерно одинаковой разрушительной мощи. Этот ураган носил имя Марго.

— Ах ты, скотина неблагодарная! — завопила Марго, обрушив первый удар,'примерно двенадцать баллов по шкале Бофорта, на бритоголового Владимира, оказавшегося первым на пути разбушевавшейся стихии. — Я тебе отдала лучшие годы своей жизни, а ты таскаешься по другим бабам…

Выражение «лучшие годы» явно было художественным преувеличением, на что Владимир хотел обратить внимание своей подруги. Он хотел возмущенно заявить, что ни по каким бабам в данный момент не шляется, но разъяренный ураган, как известно, не слушает возражений.

Марго увидела Жанну, и ее гнев принял новое направление и увеличился до четырнадцати баллов.

— И главное — с кем, — завизжала боевая подруга Владимира, — с этой шваброй африканской? С этой скумбрией копченой? Да она тебе в матери годится!

— Что? — Жанна забыла о пистолете Бориса, забыла о пережитых за последние дни ужасах и несчастьях — ее женская гордость была задета! Она шагнула навстречу Марго и выставила вперед свое главное оружие — такие же длинные и острые, как у Марго, ярко-алые ногти.

Однако она не учла преимуществ молодости и разницу в весе. Марго налетела на нее и оттолкнула подальше от своего бритоголового дружка (а заодно, совершенно случайно, и от Бориса, который растерянно и злобно переводил гааза с одной женщины на другую, не зная, что предпринять).

Марго крутилась вокруг Жанны, пытаясь вцепиться ей в лицо, но Жанна была начеку. При этом она осыпала Марго цветистыми оскорблениями:

— Ты, дрянь подзаборная, да я об тебя и рукито марать брезгую! По сравнению с тобой половая тряпка — образец стерильной чистоты!

— Бабушка русской революции! — отвечала Марго, выбрав наиболее уязвимую черту соперницы — ее возраст.

Борис понял, что в такой пучине страстей его явно отодвинули на второй план. Он шагнул на эскалатор, к которому его теснила непрерывно движущаяся толпа, прижал к груди изрядно пострадавший синий чемодан.

Уже поднимаясь по движущейся лестнице, он обернулся и, встретившись глазами с Ириной, крикнул: