Наталья Александрова - Три мужа и ротвейлер

— Что она еще говорила? — задумался Эрик. — «Сделай все быстрее, а то у меня крыша едет!» Крыша едет… Она часто употребляла это выражение?

— Сейчас все его употребляют, — отозвалась Неонила, — но Лариса — девушка воспитанная, обычно так не говорит.

— Не стала бы она говорить ничего не значащие слова в такой момент, — упрямо бормотал Эрик, — значит, что-то связано с крышей. Возможно, квартира на последнем этаже?

— Возможно, — угрюмо согласился Олег.

— Вот что, мои дорогие, — решительно начала Неонила, — если мы хотим помочь Ларисе, то давайте-ка не будем ссориться.

Не смотрите на Эрика волком вы все трое, вы не забыли, что вы с Ларисой развелись?

Ну так какая вам разница, будет он четвертым ее мужем или нет? Главное — это вытащить ее из рук бандитов, а потом они сами разберутся в своих отношениях. Артем, прекрати это обжорство, наконец! Уже всю ветчину съел!

— Да это вовсе и не я, — удивленно отозвался Артем. — Я понятия не имею, куда она делась.

Эрик покосился на довольно облизывавшегося Горация.

«Что-то тут нечисто», — подумал он про себя.

По совету Неонилы, Олег взял себя в руки, мобилизовался и принял командование на себя.

— Значит, так. Едем туда ночью, часа в два. Когда совсем темно и те все уснут Берем две машины: мою и Евгения. Артемова развалюха по дороге сломаться может, а твоя шикарная тачка, — он бросил нелюбезный взгляд на Эрика, — очень в глаза бросается — Капиталист чертов! — радостно поддакнул Артем, за что получил здоровенный тычок в бок от Неонилы.

— Мы с Горацием тоже поедем! — решительно заявила она. — Будем сидеть в машине и наблюдать за парадной. Если кто-то из бандитов сбежит — Гораций не даст ему уйти.

Все посмотрели на Горация. Он дал понять, что именно так и сделает. Дальнейший вечер и половину ночи каждый провел по своему усмотрению.

Неонила возилась на кухне, мыла посуду и заваривала крепкий кофе в термосе. Евгений ездил домой и вернулся весь в черном, как ниндзя. Олег провел вечер у компьютера, рассматривая на карте Варсанофьевский переулок и близлежащие улицы. Эрик сидел на кухне, обхватив колени руками в позе васнецовской Аленушки, и Неонила жалостливо вздыхала, на него глядя. И только Артем с Горацием безмятежно спали на диване, обнявшись и похрапывая в унисон.

Машины, невзирая на протесты Неонилы, остановили достаточно далеко от Варсонофьевского переулка, чтобы шум мотора не привлек внимания похитителей. Четверо мужчин гуськом направились к нужному дому, соблюдая тишину. Только Артем, еще окончательно не проснувшийся, бурчал недовольным голосом, но Эрик взглянул на него так выразительно, что и он замолчал.

Подошли к дому. Ни одно окно не горело в такое позднее время. Олег осмотрелся, стоя перед входом в единственную парадную, и жестом подозвал к себе остальных участников спасательной экспедиции. Действительно, стоя перед входом в этот дом, можно было видеть с одной стороны колокольню Никольского собора — она была подсвечена прожекторами и смотрелась на фоне ночного неба очень эффектно, а с другой стороны — темный силуэт старой пожарной каланчи. Причем стоило отойти от дверей на несколько шагов в одну или в другую сторону — одна из башен обязательно исчезала из виду.

— Точно, это здесь, — прошептал Олег.

Возражений не последовало. Один за другим, мужчины тихонько пробрались в подъезд. Толстый Артем споткнулся о порог и громко чертыхнулся. Евгений, черной тенью крадущийся за ним, зажал ему рот ладонью.

— Отвяжись, Джеки Чан хренов! — прошипел обиженный Артем.

Внутри подъезда царила полная тьма.

Олег посветил фонариком в разные стороны. Вид у подъезда был совершенно заброшенный — казалось, здесь давно не ступала нога человека, такой на всем лежал слой пыли и грязи. Олег уверенно прошел в угол, нашел ржавый железный ящик на стене, открыл его с жутким скрипом, и поводил внутри фонариком. Потом он прошептал свистящим шепотом:

— Одна квартира подключена, на верхнем этаже.

— Что ты теперь шепчешь? — обиделся Артем. — Этой дверью весь дом разбудил, так скрипел.

«Не зря Лариса говорила про крышу», — подумал Эрик и погрозил Артему кулаком.

Они шли по лестнице на верхний этаж и злились каждый по своему поводу. Артем злился, что подняли среди ночи и тащат куда-то, даже как следует не накормив. Олег волновался за Ларису, ревновал ее к Эрику и злился оттого, что ощущал полное свое бессилие: он знал привычки своей бывшей жены и был уверен, что к нему она никогда не вернется. Эрик злился на Ларису за то, что не послушалась его и вышла из квартиры, на всех трех неприятных мужчин — ее бывших мужей, и на себя, за то что дал втянуть себя в эту авантюру, зная при этом, что если с Ларисой еще что-нибудь случится, то он, не раздумывая, бросится ее спасать снова и снова. Евгений не злился, он дышал глубоко и ровно, собираясь перед схваткой.