Наталья Александрова - Тарантул на каникулах

Света подняла глаза. Они были полны слез.

— Но он очень тихий! — проговорила она, доставая свой платок. — И он очень мало ест!

— Да, но все-таки… — начал Леня, — совсем не в этом дело… Много или мало он ест, не играет роли, но просто это как-то неудобно… А ему что — больше не у кого остановиться?

— Кузе? — удивленно воскликнула Света. Но он без меня погибнет!

— Тебе не кажется, — осторожно начал Маркиз, — что в вашем возрасте такие сильные чувства еще.., как-то несвоевременны?

— В нашем? Что значит в нашем?

— Ну, я имею в виду — в твоем и Кузином!

Ведь вы с ним, я думаю, ровесники?

— Мы с Кузей — ровесники? — изумленно переспросила Света. — Что ты говоришь, папочка!

— А что, — Леня на всякий случай сел, — он старше тебя? Намного?

— Да что ты! — девочка захлопала глазами. — Ему еще нет и года!

— Боже мой! — Леня схватился за сердце, — кто же его отпустил с тобой? И где он сейчас?

— В коридоре, — спокойно ответила Света, в моем рюкзаке!

— Как? Леня выпучил глаза. — Он там.., все это время? Но ведь ему нужно есть и.., и многое другое! Неси его сюда, скорее, пока с ним ничего не случилось!

— Да что с ним случится-то? — Света встала и отправилась в коридор. — Есть он может раз в неделю, а перед отъездом я его как следует покормила… Думаю, спит себе спокойно…

Леня сидел за столом в состоянии, близком к шоку. Наконец на пороге кухни снова появилась Света. В руках у нее была маленькая картонная коробка.

— А где.., где Кузя? — взволнованно спросил Маркиз.

— Вот он. — Девочка поставила коробку на стол и откинула боковую крышку.

— Здесь? — Леня уже перестал что-нибудь понимать.

— Ну да! Кузя, Кузенька, покажись нам! — и Света постучала пальцем по стенке коробки.

Из коробки высунулось что-то черное и мохнатое.

— Что это? — Леня наклонился, чтобы лучше разглядеть странное создание.

— Это Кузя! — и девочка снова постучала по картонной стенке.

Тут же на стол выбежал огромный черный паук.

— Кузенька! — заворковала девочка и ласково погладила мохнатую черную спинку. — Правда, он очень красивый?

— Так Кузя — это паук? — проявил Леня удивительную догадливость. — Боже мой, а я-то подумал.., но какой он большой!

— Да нет, что ты! Он еще совсем маленький! — девочка продолжала гладить паука, и Лене показалось, что он тихонько замурлыкал, как Аскольд, когда у него бывает хорошее настроение. — Ты не видел больших! Он вырастет в половину этого стола! Ведь он — птицеед, а они — самые большие пауки на свете!

— Что это? — раздался вдруг за спиной у Светы испуганный Лолин голос.

— Это Кузя, — хором ответили Леня и его новообретенная дочь.

— Это — паук? — шепотом спросила Лола и тут же, не дожидаясь ответа, оглушительно завизжала.

— Лола, Лолочка… — Маркиз подскочил к ней и попытался погладить, но получил затрещину.

— Не приближайся ко мне! — кричала Лола, — не трогай меня этими руками! Ты ими трогал это?

— Да не трогал я его! Лолочка, успокойся, я тебя очень прошу!

— И не подумаю! Сейчас же выкинь это в мусоропровод! Или нет, он оттуда выползет!

Лучше спусти в унитаз! Хотя нет, он и оттуда.., сейчас же его куда-нибудь унеси!

— Кузю? — взвизгнула Света. —Кузю в мусоропровод? Кузю в унитаз? Тогда и меня можете выбросить туда же!

— Я бы с удовольствием, — пробормотала Лола, — да вот этот идиот, которого тебе удалось обдурить, будет возражать… — и она кивнула на Леню. — Кроме того, я боюсь, что момент уже упущен — ты не пролезешь ни туда, ни туда…

— Лола! — воскликнул Маркиз. — Как ты можешь? Ведь это моя дочь!

— Дурак! — коротко бросила Лола. — В общем, так: чтобы через десять минут этой дряни здесь не было!

Не уточнив, кого она имеет в виду под «этой дрянью», Лола во второй раз за это утро с гордым видом покинула комнату. Все ее намерения действовать не силой, а хитростью и сменить тактику пошли прахом, как только она увидела мохнатое восьминогое страшилище.

Теперь Лола была полна ненависти и злобы.

Еще она была в ужасе. Лола с детства очень боялась пауков. Мышей она тоже боялась. И крыс.

И змей. А также ящериц и пушистых гусениц.

Но пауков Лола боялась, больше всего остального.

Света, проводив ее испуганным взглядом, склонилась над пауком и, всхлипывая, забормотала:

— Не бойся, Кузенька, я тебя не дам никому в обиду! Если тебя выгонят — я тоже уйду, мы уйдем вместе! Я не дам тебе пропасть… Мухи везде найдутся, на вокзале их даже больше!