Наталья Александрова - Сувенир для олигарха

— Сьто угодно господам? — прошепелявил он по-русски.

— Сьто угодно, сьто угодно, — передразнил японца Бич своим хриплым грубым голосом, — небось у тебя, япона-мать, мяса обыкновенного нету? Большой кусок мяса хочу!

— Нету, мяса нету, — грустно подтвердил хозяин, — только рыба!

— Ну, рыба так рыба, — согласился покладистый медвежатник, — давай сюда рыбу! Только, япона-мать, не сырую, я вас знаю, азиатов! Поджарь рыбу хорошенько!

— Макро, тун, сомон… — начал перечислять японец.

— Бери сомон, — посоветовал Маркиз, — это просто лосось, они его вкусно готовят.

Сам он заказал сашими, а Хорек и Вензель — суши.

Хозяин ненадолго удалился, а на смену ему пришла худенькая немолодая японка с застывшей на маленьком личике дежурной улыбкой. Она с низким поклоном подала каждому из гостей льняную салфетку, пропитанную горячей лавандовой водой, чтобы обтереть руки, и молча удалилась, грациозно переступая маленькими ножками и все также улыбаясь. Вслед за ней снова появился хозяин и поставил перед посетителями фарфоровые мисочки с прозрачным горячим супом мисо.

— Тьфу, одна вода! — поморщился Бич, попробовав содержимое своей голубой пиалы.

— Ешь, дорогой, не капризничай! — усмехнулся Хорек. — Хозяев нехорошо обижать!

После супа на столе появились тарелки с сашими — особым образом приготовленными кусочками сырой рыбы и морепродуктов — и суши — рисовыми колобками с теми же дарами моря. Только Бичу принесли огромный кусок отлично поджаренной лососины.

Вскоре хозяин появился еще один раз и разлил в фарфоровые чашечки подогретое сакэ.

Хорек обменялся с ним взглядом, и японец, низко кланяясь, удалился.

— Ну вот, — Хорек тремя пальцами поднял чашку сакэ, — теперь мы можем и поговорить.

Он сделал маленький глоток и обвел присутствующих глазами.

— Все вы знали покойного Аскольда…

— Мы-то его и вправду знали, — резко перебил его Бич, — а вот тебя-то покойник на дух не выносил! Если бы я знал, что ты нас собираешь, ни за что бы сюда не потащился!

Медвежатник, поморщившись, поставил на стол чашку, положил рядом с ней стоевровую купюру и встал.

— Спасибо на угощении, да только мне недосуг! Меня дома семья ждет! — И он решительно направился к выходу.

Маркиз внимательно смотрел вслед Бичу. Насколько он знал Хорька, спектакль явно на этом не закончится.

И действительно, едва лишь Бич скрылся за бамбуковой занавеской, оттуда послышался негромкий звук удара, короткий вскрик, и Бич снова появился в дверях — согнувшийся, с перекошенным от болилидом. Сзади за ним неторопливо шел хозяин ресторана. Все также непрерывно кланяясь и угодливо улыбаясь, он вел огромного медвежатника за руку, жестоко заломленную в болевом приеме джиу-джитсу.

— Посидите еще, Бичи-сан, — прошепелявил японец, усаживая медвежатника на его место за столом, — еще сакэ?

— Да пошел ты, япона-мать! — рявкнул Бич, потирая руку, и повернулся к Хорьку:

— Ты что же, козлина позорный, думаешь, это тебе так сойдет? Ты с кем шутить вздумал? Тебе теперь ходить да оглядываться! А разговора теперь точно никакого не будет!

— Будет разговор, еще как будет! — прошипел Хорек, сузив глаза и оскалившись. — А ты сам базар-то фильтруй! Как бы за козла не пришлось по полной рассчитаться!

И он бросил на стол перед ним цветную фотографию.

Бич посмотрел на снимок и позеленел.

Прежде чем он спрятал глянцевую фотографию во внутренний карман пиджака, Маркиз успел краем глаза разглядеть светловолосого мальчика лет пяти с расширенными от ужаса глазами, привязанного к стулу.

— Ты, мразь! — Бич начал подниматься из-за стола, но невозмутимый японец все с той же угодливой улыбкой тут же оказался рядом и ткнул его в спину двумя сложенными пальцами. Бич охнул и осел.

— Вот так, — удовлетворенно кивнул Хорек, — не советую дергаться, лучше спокойно поговорить.

— Да я тебя за Дениску… — прорычал Бич, отдышавшись, но японец стоял наготове.

— Чтобы всем сразу стала ясна ситуация, — проговорил Хорек, внимательно обведя присутствующих взглядом, — попрошу господ ознакомиться с подготовленной к сегодняшней встрече документацией.

Он вынул из кармана еще две фотографии и протянул по одной Вензелю и Маркизу.

Леня уставился на снимок, "и у него противно заныло под ложечкой.

Вензель, судя по его позеленевшей физиономии, тоже получил впечатляющую «информацию к размышлению».

Скосив глаза, Маркиз увидел на его снимке худощавого юношу несколько женственного вида, привязанного за руки к водопроводной трубе. Красивое лицо юноши было украшено многочисленными синяками и кровоподтеками, а в глазах был такой ужас и такая мука, что Леня невольно вздрогнул. Он вспомнил, что про Вензеля ходили какие-то неопределенные слухи, будто он вертелся какое-то время среди «голубых»…