Наталья Александрова - Сувенир для олигарха

Лола растерянно уставилась на пустое место, где незадолго до этого красовался переносной «Филипс», и пристыженно замолчала.

В это время раздался визг, и в кухню вбежал Пу И. Вернее, когда-то это был несомненно Пу И — не очень давно, до прихода в дом малолетнего негодяя. Теперь же в кухне оказалось нечто в черном, какой-то клубок, который к тому же распространял вокруг себя резкий запах французских духов.

Лола вскрикнула и кинулась в сторону — она не узнала собственную собаку.

Когда же Маркиз сумел схватить клубок, оказалось, что на Пу И надеты Долины черные трусики и ее же кружевной лифчик, которым малолетний негодяй сумел обернуть песика несколько раз и завязал лямочки на спине. Паршивец успел еще обрызгать Пу И духами и нарумянить то место, где у чихуахуа предполагались щеки.

Разглядев Пу И, Маркиз охнул и повалился на стул в кухне. Ноги не держали его от смеха. Лола со слезами освобождала Пу И от своего белья, потом мыла в семи водах с шампунем.

— Какой негодяй! — вздохнула она через некоторое время. — Я столько для него сделала, а он вместо благодарности упер телевизор.., и так подло поступил с Пу И…

— А по-моему, он поступил вполне благородно, — не согласился Леня, — избавил нас от своего присутствия и от утомительной процедуры прощания. Ушел, как говорится, по-английски, с телевизором под мышкой. Пу И же никакого особого вреда он не причинил. Напротив, твое сокровище обожает, когда ты с ним возишься и причитаешь… Так или иначе, вопрос решился сам собой, — удовлетворенно констатировал Леня и направился в комнату, чтобы продолжить работу с фотографиями.

— Посмотри-ка, — окликнул он Лолу спустя несколько минут, — вот этот человек…

Лола подошла и через его плечо взглянула на крупную фотографию. На ней был хорошо виден высокий мужчина лет тридцати с длинным лошадиным лицом и небольшим шрамом на щеке.

— Кто это?

— Если бы я знал! — протянул Леня, вглядываясь в снимок. — Одно могу сказать: это профессионал. Посмотри на его глаза, на его позу, на то, как он следит за самолетом, одновременно не выпуская из поля зрения охрану Лазоревского и все окружение… И под мышкой у него пистолет, готов спорить на парадную корону английской королевы!

— Ну и что? Ты же сам говорил, что кроме охраны у подъезда там были еще какие-то люди…

— Совершенно верно, но те двое были в контакте с охранниками Лазоревского, они координировали с ними свои действия и связывались по переговорнику, а этот человек явно не из их команды.

— Откуда ты знаешь?

— Интуиция, понимаешь ли! Интуиция бывает не только у женщин! А если серьезно, обрати внимание на его взгляд.

Он явно, так же как мы, оценивает ситуацию, считает охрану…

— Так что, это наш конкурент?

— Возможно. Либо это тот, кто стоит над Хорьком…

На следующее утро возле дома на Малой Конюшенной улице остановился красный микроавтобус с надписью «Цветы». Из автобуса вышел сутулый мужчина с длинными светлыми волосами, усами подковкой и объемным животом. Мужчина прижимал к себе огромный букет, завернутый в полупрозрачную бумагу, и придерживал пластиковую папку с квитанциями.

Возле подъезда курьера остановил охранник:

— Куда?!

— В четвертую квартиру, — сообщил тот, заглянув в бумаги, — цветы для Людмилы Николаевны Кусковой.

— Кусковых нет, — отрезал охранник, — в отъезде.

— Кому же мне цветы отдать, — забеспокоился курьер, — заказ оплачен…

— Оставь здесь, на столе, — лениво предложил охранник, — придет их прислуга, я отдам.

— Хорошо, — курьер явно обрадовался, — только ты распишись у меня в квитанции, мне отчитываться надо.

— Ну давай!

Охранник вошел в подъезд, курьер последовал за ним, прижимая к себе тяжелый букет.

Второй охранник выглянул из застекленной будки и подозрительно оглядел курьера.

— Бумагу разверни, — потребовал он.

Курьер послушно развернул обертку, предъявив семь крупных нежно-розовых лилий.

— Ладно, положи сюда, — первый охранник указал на низенький столик в холле. — Где нужно расписаться?

Курьер аккуратно положил лилии на стол и пристроил рядом папку с квитанциями. Однако, когда он стал вытаскивать нужную квитанцию, вся стопка бумажек выпала из пластиковой папки и рассыпалась по выложенному мозаичной плиткой полу.

— Сейчас, сейчас, ребята, я все соберу! — испуганно засуетился курьер, опускаясь на четвереньки и залезая под стол.

Живот явно мешал ему, и он тяжело дышал, собирая разлетевшиеся бумажки.