Татьяна Луганцева - Сто грамм для белочки

– Это всем известно, – кивнула Яна, – много в ней лесов, полей и рек. Ну в смысле… ты понимаешь… А уж какая бескрайняя русская душа, так это известно каждому иностранцу! Молчу! Молчу!

– Владимир Адольфович, накопив большой багаж знаний и определенный опыт, приехал в Россию для изучения ее природных ресурсов. Он получил разрешение на исследование наших земель от университета. В те времена все научные исследования должны были вестись от какого-либо университета. Нынешний Петербург был центром нашей научной мысли. Ученый обследовал все родники и минеральные воды, бьющие из них. Он брал пробы воды, земли, твердых пород, потратив на исследования семь лет. Если учесть, что в те времена в этих краях не было не то что сервиса, а даже дорог, передвигались путники очень медленно в бричках, часто подвергаясь разбойничьим нападениям. Многие месяцы отважный ученый ночевал один в лесу или в горах, а согревал его только костер. Надо быть настоящим фанатиком своего дела, чтобы посвятить исследованиям почти всю жизнь. Владимир Адольфович был настоящим ученым, он мог отключаться от действительности и погружаться в свои изыскания целиком. До него никто даже и не пытался работать с таким подъемом и самоотдачей, – подчеркнул Илья, – поэтому он и достиг потрясающих результатов в профессиональной деятельности. Он доказал, что грязь из Чендурского озера, больше напоминавшего болото, обладает лечебными свойствами. Сейчас на берегу озера расположена знаменитая лечебница. Лечат кожу, нервы, сердечно-сосудистую и иммунную системы. Он доказал целебные свойства горной воды. Владимир Адольфович сдал нашу минеральную воду на исследование в известную Пятигорскую здравницу. Так вот, анапская вода оказалась ничуть не хуже по своему сбалансированному минеральному составу и оказываемому терапевтическому эффекту.

Теперь Яна поняла, что сон ушел от нее окончательно. Она с ужасом смотрела на Илью и не верила своим ушам. С парнем за несколько часов, что они не разговаривали, явно что-то произошло. Складывалось впечатление, что он сбегал в Российскую государственную библиотеку и изрядно покопался в книгах, изучая биографию Владимира Адольфовича.

– Ученый еще открыл залежи руд, что привело к разработкам в наших горах ценнейших металлов, – продолжал Илья, не обращая внимания на ее испуганный взгляд.

Яна слушала Илью и не знала, как ей реагировать на его рассказ. Да и звучала эта лекция в его исполнении несколько комично, если учесть, что он был во все том же дамском халатике.

Яна подавила зевоту:

– Илья, что произошло? Я спала три года и три месяца? Откуда столь разительные перемены? Когда я засыпала, ничто не свидетельствовало о твоих таких обширных познаниях об ученом-исследователе Кудрявцеве. Ты даже не знал, кто он такой, – отметила Яна. – Откуда вдруг в тебе проснулись энциклопедические знания об этом ученом в столь раннее время?

– Пойдем, – глухо сказал Илья, поднимаясь с дивана.

– Куда? – испугалась Яна, словно ей предложили проследовать на Голгофу.

– Кое-чего покажу, – туманно ответил Илья.

– Я уже видела! – быстро сказала она.

– Я не в этом смысле… – не поворачивая головы, ответил он.

Ей ничего не оставалось, как встать с диванчика. Илья вышел на улицу.

– Куда ты идешь? Я так хорошо спала, – канючила, плетясь за ним Яна.

Илья молча шел вдоль стены, маня ее рукой, словно привидение. Сейчас сад выглядел таинственно и немного пугающе. Некогда яркие розы потемнели и смотрелись зловеще и мрачно, листва деревьев шумела под порывами резкого утреннего ветерка, под ногами хрустели гравий и сухие веточки. Надо отметить, что такой огромный дом очень скудно освещался. Возможно, из-за экономии электроэнергии, а возможно для того, чтобы всякие подозрительные личности не шатались вокруг него из боязни сломать ногу. Только расходящиеся лучами тропинки освещались неяркими ночными фонарями, врытыми в землю, сам же побеленный фасад здания светился пятном в темноте, словно пропитавшись лунным светом, или в побелку были добавлены специальные краски.

Яне стало очень неуютно, она старалась не отставать от Ильи и зябко ежилась от сырого предрассветного тумана.

– Скажи хоть, куда мы идем? Может, вернемся в дом? – спрашивала она на ходу.

Илья вдруг резко остановился у угла и, подняв голову, торжественно сказал:

– Вот… читай!

Яна проследила за его взглядом и увидела большую мемориальную доску из белого мрамора с четкими черными буквами, хорошо различимыми в утренних сумерках.