Дарья Донцова - Фуа-гра из топора

Роберт умолк. Я и Лиза одновременно задали вопросы:

– Где сейчас Карнаухов?

– Почему украденный из коллекции экспонат назвали «чашкой с сомнительной репутацией»?

Троянов прищурился.

– Отвечаю, соблюдая субординацию. Ивана осудили на три года, отправили в колонию, где парень вскоре умер от аппендицита – скончался, пока его везли с зоны в больницу к хирургу. Тело забрала бабушка. Через несколько месяцев после кончины Вани она уехала из крошечной двушки, и вообще покинула Моршу. Знаете, где дама сейчас живет?

– В Москве? – предположил Денис.

Роберт слегка отодвинулся от стола, на котором громоздилось два ноутбука.

– Не угадал. На Кипре. Элеонора приобрела симпатичный коттедж с небольшим садом и живет на берегу теплого моря.

– Откуда у нее такие деньги? – поразилась Лиза. – Сомневаюсь, что, продав квартиру в Морше, можно стать хозяйкой особняка на средиземноморском острове.

– Квартира в российской глубинке по-прежнему принадлежит Элеоноре, – уточнил Троянов. – Вероятно, бабуля ее сдает, но этого я по своим каналам узнать не могу. А вот про особнячок, который старушка купила, кое-что известно. На момент приобретения он стоил около пятисот тысяч долларов.

– Однако… – присвистнул Денис. – Кругленькая сумма.

Я посмотрела на Роберта.

– Мне все больше хочется задать кое-какие вопросы Резникову и еще раз побеседовать с Комиссаровой. Но, полагаю, не стоит спешить. А что насчет чашки? Правда, почему у нее сомнительная репутация?

Компьютерщик склонил голову к плечу.

– Это не ко мне. Письмо в полицию подписали четыре преподавателя вуза, думаю, они в курсе дела.

– Распечатай их петицию, – попросила я и повернулась к Денису. – Ты поедешь в Моршу. И чем быстрее там очутишься, тем лучше.

– Зачем? Карнауховой ведь в городе нет, – заспорил парень, – лучше на Кипр слетать.

Лиза тихо рассмеялась, мне тоже стало смешно.

– Командировка на море всегда приятна, но начни с Морши. Элеонора жила там… э…

– С рождения, – подсказал Роберт. – А потом, став пенсионеркой, сделала финт ушами и свалила в теплые края. Не рядовой поступок для пожилого человека. Как правило, пенсионеры предпочитают не трогаться с насиженного места, переезд большой стресс даже для молодого человека.

– Морша не Москва, – улыбнулась я, – в провинции люди более приветливы и дружелюбны, чем в столице. Денис, побеседуй с соседками Элеоноры, они тебе все-все о ней доложат.

– Карнаухова квартиру не меняла, куда ее из родильного дома принесли, там и жила, – пополнял сведения Троянов. – Тридцать лет проработала в библиотеке, пришла дежурной в читальный зал, стала потом заведующей.

– Понял, – вздохнул Денис, – не дурак. Когда лететь?

Роберт забегал пальцами по клавиатуре.

– Самолеты в Моршу не летают, покатишь поездом.

Денис страдальчески поморщился.

– Хорошо не на собаках поскачу. И сколько тащиться? Сутки? Трое?

– Всего четыре с половиной часа, – успокоил его Роберт. – Сядешь в восемь вечера на скорый поезд и в двенадцать сорок семь на месте. Только не проспи остановку, состав притормозит на две минуты.

– Я не маленький! – вспыхнул Денис. – Еще посоветуй упаковку памперсов прихватить!

Елизавета встала.

– А что, бумажные штанишки полезная вещь, когда за объектом сутки-другие наблюдаешь, а отойти нельзя. Мне ехать в институт, где учился Иван? Потолкаюсь там среди студентов, сойду за свою и порасспрашиваю. Потом к преподам наведаюсь.

Когда недовольный Денис и веселая, как майская птичка, Лиза ушли, я попросила Роберта:

– Можешь посмотреть в Интернете про герань?

Троянов заморгал.

– Герань? Цветок?

Я кивнула.

– Меня интересует, насколько он ядовит.

Роберт секунду сидел молча, потом рассмеялся.

– Салат! Он был из герани, да? То-то запах показался мне до противности знакомым. У Мартышки все окна были ею уставлены, в шкафах лежали сухие ветки, а листья она в крупу запихивала. Ты когда-нибудь ела перловку с ароматом герани? Хорошо, меня в двенадцать лет от Мартышки забрали. Сколько времени прошло, а я подсознательно этот запах вспоминаю. Попробовал твой салат – и чуть не стошнило. Извини, не хотел тебя обидеть.

– Если человек говорит «извини, не хочу обидеть», сразу понятно: сейчас услышишь очередную гадость, – ухмыльнулась я.

– Нет, правда, не обижайся, – попросил Троянов. – Я слышал, что в некоторых азиатских странах любят готовить блюда не только из овощей, но и из некоторых цветов. Для европейцев это не слишком привычная еда. Кстати, я пробовал чипсы из фиалки.