Дарья Донцова - Фуа-гра из топора

– Может, она замерзла? – разумно предположил Роберт.

– Температура в помещении не менялась, – уперся Жданов. – Нет, точно говорю, у нее вегетативная нервная система ни к черту. Полагаю, она давно живет в стрессовой ситуации.

– Так понятно, почему, – вздохнул Роберт.

Я подошла к компьютерщику.

– Что ты имеешь в виду?

Троянов сдул с клавиатуры невидимые глазу соринки.

– Пока вы слушали Комиссарову, я порылся по базам и нашел данные на милейшую Ванду Мстиславовну. Помните, она говорила, что много лет назад приехала в столицу из провинции? Мол, на приличную работу не берут, за жилье много требуют…

– И что? – скривился Денис.

– Наврала? – предположила я.

– Ну, не совсем. – Роберт ухмыльнулся. – Так вот, дамочка москвичка, закончила педагогический техникум, одно время работала воспитательницей в детском саду. Интересный факт. Комиссарова увлекается альпинизмом, кандидат в мастера спорта, участвовала во многих восхождениях. Сейчас, правда, уже не бегает по горам, но состоит в клубе любителей скалолазания, Ванда там вице-председатель. Вот почему у женщины далеко не юного возраста прекрасная фигура, прямая осанка и красивые руки. Мораль: занимайтесь спортом, и тогда время над вами будет не властно. Но Комиссарова не солгала, она действительно недолго жила в Мордовии.

– Что она там забыла? – удивилась я.

– Работала по контракту, – выдвинул свою версию Денис. – Так многие поступают – нанимаются, например, на плавучие рыбзаводы, зарабатывают себе на квартиру, машину.

– Я не очень сильна в географии, но подозреваю, что по Мордовии корабли, на которых женщины готовят консервы, не курсируют, – улыбнулась я.

– Вы меня не дослушали, – укорил нас Роберт. – У Комиссаровой не было отдельной жилплощади и, похоже, надоело ей жить в коммуналке, а посему наша спортсменка убила ножом свою соседку Марфу Вирову и ее кошку.

– Господи, киску-то зачем? – растерялся Денис.

– Небось мяукала громко, – вздохнул Троянов. – Ванду Мстиславовну осудили, отправили на зону в Мордовию, где дамочка отсидела странно маленький срок, была условно-досрочно освобождена и вернулась в Москву.

– Интересно, Ксения знала, что приглашает в свой дом бывшую заключенную, да еще убийцу? – пробормотала я.

– Думаю, на сей вопрос ответа мы не услышим, – вздохнул компьютерщик.

– Ход ваших мыслей понятен. Но зачем Комиссаровой травить Ксению, которая помогла ей? И они ведь дружили долгие годы, – занервничал Денис.

Роберт вздернул брови, но ничего не сказал. А я медленно произнесла:

– Не всякий человек способен на убийство, но если некто один раз переступил черту, то, вполне вероятно, может совершить преступление дважды, трижды, четырежды. Однако у нас нет мотива. Пока мы не знаем, зачем кому-то понадобилось лишать Кауф жизни.

– Завещания покойная не оставила, – тут же ответил Роберт, не отрывая взгляда от монитора, – следовательно, все ее имущество отойдет ближайшим родственникам: мужу и дочери. Кстати, по документам загородный дом принадлежит Владимиру Резникову. Интересно, почему особняк оформлен именно на него? В семье-то зарабатывала жена. Странно, что композитор не захотела стать владелицей хотя бы половины здания. Так доверяла супругу? Абсолютно не боялась, что муж уйдет от нее, прихватив уютный домик? Но в случае с Кауф главное состояние – авторские права на песни.

– Все чудесатее и чудесатее, как говорил в детстве мой брат, – хихикнул Денис. – И что теперь делать?

– Сделай одолжение, – попросила я, – сходи к Лизе и посмотри, не завершила ли она беседу с Комиссаровой.

– Ага, сейчас сбегаю. – Парень встал и двинулся к выходу. Но на полпути обернулся. – Вообще-то глупо получается. Если Ксению Львовну отравила Ванда, зачем она сюда-то пришла? Кауф похоронили месяц назад, все шито-крыто. И совсем тупо делать анализ крови на яд, если сама его покойной и подсунула.

– В жизни всякое случается, нельзя делать скороспелые выводы, – заметила я. – Ну, иди же к Кочергиной.

Денис исчез за дверью.

– Вроде он в полиции служил… – протянул Троянов.

– Так указано в анкете, – подтвердила я, – попал в нашу бригаду за высокий профессионализм.

– Почему тогда идиотские вопросы задает? – не успокаивался Роберт. – Можно подумать, Жданов впервые участвует в расследовании.

– Вероятно, он стесняется, – предположила я.

– Стеснительный полицейский? – Троянов засмеялся. – Это новый, неизвестный науке зверь. Извините, Татьяна, опыт не пропьешь. Я тоже могу смутиться, но если мне в этот момент велят поискать в Интернете некие сведения, никогда не стану спрашивать, что такое поисковая система или как попасть в «Гугл».