Картер Браун: Мэвис, моя чикита!

Дом Алекса Мэлройда можно было найти, никого не расспрашивая: четырехэтажная вилла возвышалась на скале, как сказочный замок. Внизу шумел океан. Весело, правда?

На Рафаэля все это тоже произвело впечатление, хотя он молчал и даже бровью не повел, увидев, куда мы попали.

Машина еле-еле ползла по дороге, пока мы рассматривали жилище Мэлройда, Мистера Судьбу. Дом был наполнен светом и джазовой музыкой, что казалось нам несколько странным для такой зловещей обстановки.

Рафаэль остановил автомобиль и приказал мне выходить.

— Что ты хочешь сделать?

— Я сделаю то, что велела миссис Вторм. Я устал и хочу, наконец, отдохнуть.

Он вытащил «Джорджа» и понес его во внутренний дворик дома Мэлройда. Я шла следом, хотя внутренний голос кричал мне: «Беги!».

Дворик был освещен, но пустынен. Мне казалось, что достаточно бросить труп и вернуться к машине, но Рафаэль, помня мои уроки, принялся усаживать беднягу на один из стульев. Труп падал. Это продолжалось долго. Или я считала минуты за часы?

Наконец, Рафаэль пристроил «Джорджика» и выпрямился.

— Все, Мэвис. Прости, но я не мог бросить его — я ведь виноват перед мистером Втормом... Ну, а теперь бежим!

Он схватил меня за локоть, и мы поспешили к машине.

Не успели мы сделать и нескольких шагов, как были окружены какими-то вооруженными людьми. Рафаэль мог бы оказаться суперменом и, как это бывает в вестернах, перестрелять всех по одному, прыгая, катаясь по земле и направляя меткие выстрелы. Но, видимо, он не смотрел фильмов и не знал, как это делается. Короче, мистер Черная смерть даже не потянулся за оружием.

Появился главный персонаж — высокий, черноволосый, худощавый сорокалетний мужчина в шелковой рубашке и темных брюках. Я увидела монограмму "А" и пронзительный взгляд. Мужчина бегло оглядел меня и остановился на Рафаэле. Именно ему он сказал:

— Что вы здесь делаете? Вас не приглашали.

— Вы Алекс Мэлройд, — Рафаэль сказал это утвердительным тоном. — Я привез вам ... — он кивнул на труп, — сюрприз.

— Сюрприз? Мне?

— Так велено.

Один человек из свиты Мэлройда наклонился над «Джорджем» и отпрянул:

— Мертвец!

Тогда Мэлройд сам подошел и осмотрел нашего «Джорджа». Выпрямился. Глянул в черные стекла Рафаэля.

— Н-да... Джонатан Вторм. Это интересно.

Он еще раз посмотрел на мертвеца, неестественно прямо сидящего на стуле.

— Расскажите мне все.

— Вдова этого сеньора велела доставить тело любимого мужа вам, что я и сделал.

— Нет, расскажите все, — Мэлройд сделал упор на последнем слове.

Рафаэль обеими руками взъерошил волосы и тяжело вздохнул:

— Такой отвратительный день... Может, вы сами позвоните сеньоре Вторм, и она вам все объяснит? А сейчас, прощайте, сеньоры.

Он повернулся спиной и успел даже сделать пару шагов, но два ствола мгновенно уперлись ему под ребра.

— Ведите этих типов в дом, — сказал Мэлройд.

Вскоре мы уже сидели в гостиной под присмотром неусыпной стражи.

— Так я вас слушаю, — Мэлройд был холоден и спокоен.

Рафаэль молчал. Тогда Мэлройд посмотрел на меня:

— А вы что скажете?

— Я... случайно оказалась в машине. Меня... обещали покатать...

Мэлройд зажег сигару. Черты его лица исказила улыбка, больше похожая на гримасу.

— Таких, как вы, очень любят полицейские. Им нравится развязывать языки. Это милая работенка...

— Полицейские?

— А вы что думали? Что я за подобный «сувенир» отпущу вас на все четыре стороны?

Я посмотрела на Рафаэля так, что он закашлялся.

— С мистером Втормом произошла ошибка. Мы отвезли его домой и хотели оставить, но его жена возражала... Мы не появились бы здесь, если бы сеньора Вторм действительно не отдала такой приказ... под дулом пистолета, — сказал он. — Я редко слушаюсь женщин, но если женщина шантажирует меня с помощью фотокамеры и при этом угрожает оружием, что ж, я подчиняюсь. Он был жалок. Мне захотелось плюнуть ему на ботинки. Раздались шаги, и в гостиную кто-то вошел. Я сразу узнала вошедшего, хотя ластов на нем уже не было. Но на носу красовались все те же очки-консервы. Я закрыла глаза, надеясь на чудо, но оно не произошло. Пришлось смотреть правде в лицо.

— Как ваши чулки? — очкарик улыбнулся мне. — А, вот и ваш друг здесь, — он заметил «Джорджа». — Ему уже лучше?

— Ему совсем хорошо! Не то, что нам!

Я увидела, что очкарик издевается, и спросила напрямик:

— Вы еще на пляже поняли, что наш друг мертв?

— Девочка моя, — он еще раз улыбнулся, — я близорук, но не слеп. А вблизи я вижу лучше вас.