Картер Браун - Убийство — завтра

— Как вы смеете так говорить с человеком, который столько времени работал на вас?! — вступилась я за Сэма. — Он не виноват, что ему подсунули тухлятину вместо свежака. Мистер Варни — мой друг, и я не допущу...

— Катись отсюда, беби, и не путайся под ногами! — Джонсон напустился и на меня.

Я почувствовала, что кто-то оттаскивает меня от Сэма, и обернулась.

Это был Эдди Говард. Он дышал так, словно пробежал трехсотметровку.

— Где? — спросил он, задыхаясь. — Где Долорес?

— Где-то здесь, — я начала оглядываться по сторонам.

— Я хотел притащить ее к Ромейну. Почему вы не уследили, куда она пошла?

— Вот еще! Я не нанималась следить за всякими предсказательницами! И отпустите мою руку наконец!

— Тогда какого черта вы делаете в студии?! — вскричал Говард. — Ромейн заплатил вам, чтобы вы блюли его интерес. Вы должны были проследить за этой чертовкой!

Конечно, он был прав. Я покраснела — последний раз подобное происходило со мной еще в школе.

— Да, Эдди, я ее прохлопала, — кончики моих грудей заныли под корсажем. — Признаю: я — идиотка.

— Идиотом был Ромейн, когда, нанял вас, — Эдди успокоился и говорил зло и холодно. — Искать эту Долорес поздно: она, небось, уже за шесть кварталов отсюда. Идите к машине, а я соберу остальных.

— Кого? — удивилась я.

— Увидите, — буркнул он. — Мы все вместе поедем к Ромейну. Ему сейчас несладко. Подпрыгивает, бедняга, как курс акций на бирже.

— А чего это вы так раскомандовались? — я прищурила глаза. — Вы, между прочим, всего лишь телохранитель. Ромейн прислал вас помогать мне. Я — мозг операции.

— Вот и пошевелите этим мозгом в моей машине. Вам надо обдумать, что вы скажете хозяину.

В его словах была правда. Мне стало не по себе, я даже простила Эдди его грубость и резкий тон.

Действительно, что я скажу Ромейну?

Эдди усадил в машину Абигайль Пинчет и Сэма Варни. Вчетвером мы отправились к несчастному торговцу антиквариатом. Мы с Эдди, поругавшись еще на студии, молчали. Зато мисс Пинчет и телевизионный ведущий отводили душу на полную катушку. Понравятся ли такие гости Рэму и Бабл? Впрочем, Эдди быстро нашел выход и усмирил крикунов одной левой: он просто-напросто показал им дуло пистолета. Парочка заткнулась. Пистолет — весомый аргумент. Я, например, не хотела садиться за руль, но, увидев этот аргумент, сразу заняла место водителя и только спросила: «Эдди, куда ехать?»

Сказав, что Эдди «усадил Абигайль и Сэма», я имела в виду элементарное похищение, иначе бы эти двое не согласились посетить предполагаемую жертву.

Когда старая болтунья и толстячок-телевизионщик замолчали, я тихо спросила Эдди, зачем он тащит с собой этот балласт.

— Джонни всегда говорил мне, что нельзя насильно умыкать достопочтенных граждан, — добавила я.

— Наплевать, — беспечно ответил Говард. — Я обещал Ромейну, что, случись заваруха, загребу всех участников передачи и приволоку к нему домой... Майк Англичанин, наверное, уже там.

— Майк Англичанин? Вы уже упоминали это имя. Что это за человек?

Эдди хмыкнул.

— Первый раз встречаю частного детектива, который ничего не слышал о Майке.

— Я знаю многих мужчин, но... — начала я и осеклась.

Эдди ничего не заметил.

— Эх, попалась бы она мне в руки! — мечтательно произнес он и сжал челюсти так, что зубы скрипнули.

— Кто?

— Долорес. Уж я бы с ней...

— Вы напрасно полагаете, что ее высокая грудь — дар природы. Я уверена, что в платье все же был вшит бюстгальтер!

— Мэвис, что за чушь вы несете! — скривился Эдди. — При чем тут бюстгальтер? Долорес обвела нас вокруг пальца, она — ключ к загадке с этим предсказанием... Вы забыли, что она сказала про завтрашнее утро?

— Нет, но когда вы размечтались, то я решила...

— Смотрите лучше на дорогу и крепче держите руль! — приказал Говард.

Надо сказать, что он сильно изменился с того момента, когда Долорес назвала имя Ромейна. Его обаяние и налет интеллигентности исчезли под напором хамства и обычной мужской безапелляционности. Я думаю, телохранитель учуял опасность, грозящую его хозяину, и принял боевую стойку.

Эдди указал на красивый особняк, и я остановила машину.

Ромейны жили неплохо: за живой изгородью, подстриженной в виде морских волн, виднелись великолепные лужайки и бассейн.

Не успела я заглушить мотор, как из дома Ромейнов выскочил какой-то тип, метнулся к машине и прижал к моему виску холодный ствол пистолета:

— Не двигаться!