Картер Браун: Доброе утро, Мэвис!

— Мне звонили? — спросил Джонни, нервно меряя шагами кабинет.

— Да, был один звонок. Какой-то сукин сын бросил трубку, когда я сказала, что вас нет.

Джонни замер.

— Представляю, как вы это сказали! От ваших телефонных любезностей у любого могут пробудиться звериные инстинкты.

— Вот и вы мечетесь, как зверь по клетке! Что, у вас неприятности? Нет? Раз вы оградили меня от своих дел, то, может быть, мне вообще уйти в отпуск?

Я распалилась, хотя внутренне была холодна и посмеивалась над Джонни. Это был ловкий ход с моей стороны: разыграть из себя обиженную девушку и улететь с де Шеном.

— Да, конечно, в отпуск! — Джонни обрадовался возможности сплавить меня с глаз долой.

— Благодарю, мистер Рио. Вы так заботливы!

— Позвольте поинтересоваться, мисс Зейдлиц, вы уже решили, где будете отдыхать? Гавайи?

— Вы так любезны, что я назову вам одно местечко, где мне хотелось бы побывать: Новый Орлеан.

— Вы, несомненно, осчастливите этот город! Он выберет вас королевой бала. Вы решили побывать на местном карнавале? Поздравляю!

Джонни то ли радовался, то ли издевался. На всякий случай я заняла оборонительную позицию.

— Если все маски этого карнавала похожи на ту, что сейчас перед моими глазами, — я небрежно взмахнула в направлении компаньона, — то я попаду не на праздник, а на похороны.

— Ну, на похоронах тоже иногда бывает весело... Играет музыка... много цветов... движется процессия...

— А потом все напиваются!

Джонни понял, что меня лучше не трогать, и перешел на обычный усталый тон:

— Мэвис, дорогая, будьте там все-таки поосторожнее. Случайные знакомства не принесут вам радости, а улицы Нового Орлеана полны неожиданностей и сюрпризов. Я буду тревожиться. Вы одна... на каком-нибудь коктейле или званом обеде... и вдруг там...

— Что? — сказала я с вызовом.

— Ладно, поступайте как знаете. Вы уже взрослая.

Он пошел к себе, но вскоре выскочил из комнаты, как ужаленный:

— Кто позволил вам пользоваться моим кабинетом?! Вы сидели в моем кресле! Комната пропахла вашими духами! Черт знает что! Что это за духи? Как вы посмели!

— «Я обессилена тобой».

— Вы... вы сошли с ума, Мэвис, — залепетал Джонни, а его глаза стали, как два блюдца. — Я не давал вам сейчас никакого повода, я даже не касался вас...

— Ну что вы, Джонни, успокойтесь. Так называются мои любимые духи — «Я обессилена тобой». Очень дорогой парфюм. Вы спросили — я ответила.

— Да... — мистер Рио в изнеможении растекся по креслу. — Новый Орлеан дождался-таки своей «орлеанской девы».

Новый Орлеан — город и порт на реке Миссисипи, штат Луизиана. В городе и пригороде живет миллион человек. Они торгуют шерстью или перерабатывают нефть.

Справочник рассказал мне все. Но своим глазам я верю больше.

Новый Орлеан встретил меня дружелюбно. Это был первый день карнавала, никто не торговал шерстью и не перерабатывал нефть, все веселились до упаду: дурачились, как дети, смеялись, как сумасшедшие, тряслись в своих маскарадных костюмах, как припадочные.

Даже мужчины с сединой в волосах и обвислым брюшком бегали за девушками и приставали с поцелуями. Меня целовали, много раз, и один из целовавших был вполне в моем вкусе. Я даже бросилась по параллельной улице и обогнула квартал, чтобы встретить его еще раз на своем пути, но попала в объятия какого-то лысого субъекта. Я так заигралась, что едва не пропустила назначенный час.

Наконец двери отеля «Лафайет» закрылись за моей спиной, и я смело шагнула навстречу неожиданностям.

В холле, несмотря на позднее время, было многолюдно: карнавал расшевелил всех. Придирчиво рассмотрев толпу, я выхватила взглядом мужчину с гвоздикой в петлице и деловым шагом направилась к нему.

Вообще-то он был жидковат для убийцы: невысокого роста, немолодой, толстый, вульгарно одетый... Такие люди, как ни странно, встречаются в приличных компаниях. Они — как моль в платяном шкафу.

Толстячок уже заметил меня, его глазки масляно заблестели, а жирные губы растянулись в полуулыбке.

Подойдя, я сказала две заготовленные впрок фразы:

— Вы ожидаете мистера Рауля де Шена, так? Я пришла вместо него.

— Если вы — Рауль, то я — девочка из хора, — толстяк самодовольно захохотал и положил мне руку на талию.

— Пошел к черту!

Я сбросила его клешню и отошла к другой стене.

Чтобы сосредоточиться, достала пудреницу и начала приводить себя в порядок. Одновременно я поглядывала по сторонам и ловила в зеркальце отражения чужих физиономий. Наконец, я заметила еще одного мужчину с гвоздикой в петлице. Но тот ли это человек? Слишком много гвоздик, слишком много мужчин!.. Если к каждому я буду подходить и расспрашивать, то, скорее всего, меня примут... Э, ладно, все равно, что подумают люди о Мэвис Зейдлиц — ведь она ведет важное расследование!