Татьяна Луганцева - Мороженое для горячей штучки

– А по его ударам я очень даже почувствовал, что именно твой, – потер себе скулу Крис Геннадьевич. – Я и материально тебе помогу, то есть спонсирую, и о сексуальном домогательстве можешь забыть, я сейчас совсем в разобранном виде, все органы отбиты, – пожаловался Крис Геннадьевич, и Симу снова пробрал смех.

– Не могу сказать, что я расстроена, если честно.

– Я понимаю. Так как? – Вопросительно посмотрел на нее Крис Геннадьевич и выложил перед ней пухлый конверт. – Вознаграждение.

Серафима тут же отметила, что деньги бы ей, как любому нормальному человеку, не помешали, но она решительно отодвинула их.

– Нет, спасибо. Не надо. Я и так помогу, мне не сложно. Тем более что вы свое обещание по сохранности книг выполняете. Люди работают аккуратно. Все упаковывается, все переносится лучшим образом.

– Да, я дал такое распоряжение, чтобы без жалоб и с уважением к книгам. Книги я уважаю, в отличие от женских тел, как ты уже могла проверить на себе. Знаешь, Сима, ты гордость не включай, возьми деньги. Это же за работу, не просто так. Да и покалечил я тебя… что там говорить…

– Вы мне еще по суду выплатите за физический и моральный ущерб, – сузила она глаза.

– Выплачу, не сомневайся! – засмеялся он и тут же поморщился. – Ой, не могу! Больно! Ну твой знакомый и дает! Просто Рэмбо какой-то!

– Он психотерапевт, оказалось, что в молодости это не мешало еще и профессионально боксом заниматься… – пожала плечами Серафима.

– Одно слово – псих! – заключил Крис Геннадьевич, вздыхая. – Ты его больше ко мне не подпускай, скажи, что я исправился. И не говори, что я попросил поработать, а то ведь придет с проверкой… моей челюсти.

– Да не нервничайте вы так. Не скажу, – пообещала ему Серафима.

– А деньги возьми! Если бы ты знала, сколько стоят эти экспонаты, ты бы точно не отказалась. Это песчинка в пустыне. Бери и пользуйся. Работа с людьми – нервная работа, и любая работа должна оплачиваться…

– Ладно, – согласилась Серафима, – когда выйти на работу? Когда у вас тут что откроется?

– Работа будет по ночам, не напрягайся, на этот раз не обманываю. Просто богатые люди нашей страны не любят светиться – раз, и днем часто заняты – два. И им удобно подъехать ночью, поэтому и оплата такая. Не напрягу?

– Я уже сказала, что согласна. Если надо, выйду ночью. Я не подвожу, если обещаю, – проговорила Серафима.

– Ты очень хорошая, спасибо, – поблагодарил ее Крис Геннадьевич, опуская глаза.

– Я знаю, что неплохая. И если бы мне кто-нибудь сказал, что я буду сидеть с вами и так вот спокойно разговаривать, я бы не поверила, – честно ответила Серафима.

– В жизни еще и не то бывает, – вздохнул Крис Геннадьевич, – и у меня к тебе еще один вопрос.

– Вся внимание.

– Мои ребята приступают уже к книгам из частной коллекции. Вроде как твои? Куда их? В общую кучу? Они твои… Потом увезут куда-нибудь, не найдешь, перемешаются с общими массами в хранилищах…

Серафима задумалась.

– Вы знаете, мне один из наших постоянных читателей оставил свою коллекцию книг, это действительно так…

– Именно тебе? Просто вот адресно? – уточнил Крис.

– Да, и мне его уже не спросить, почему он это сделал. Узнала об этом уже после его смерти. Его сын тоже с этим смирился, хотя ему это не нравилось явно. Не знаю, мне некуда вывезти такое количество хороших книг. Можно запаковать, как и все остальное, я пока не решила, куда их везти. Не хотелось бы, конечно, чтобы пропал такой подарок, я посмотрю, сколько он займет места, и решу, что с ним делать. Подпишите его, что ли, как-нибудь, чтобы я знала, что это вот мое… – ответила Серафима.

– Хорошо, так и сделаю. На коробках со всех сторон нарисуем, например, сердечки? Хорошо? И ты будешь знать, что это твои книги. А ты, Сима, смотрю, еще та штучка. Кого-то охмурила на книги? Да шучу я, шучу! Я же говорил, что в тебе что-то есть…

– А вы не шутите! А то я попрошу судью, чтобы он вам метров на пятьсот запретил ко мне приближаться! – нахмурилась Серафима.

– Ой-ой-ой… Я пожалуюсь дяде прокурору, – засмеялся Крис Геннадьевич, – ладно, мне и так уже хватит. Истязание бедной библиотекарши. Просто монстр какой-то, хорошо, что хоть в педофилии не обвиняют.

– Да, мне много лет, это правда, – согласилась Серафима.

В этот момент в кабинет Симы зашел Герман с букетом белых роз. Увидев Криса Геннадьевича в непосредственной близости от Серафимы, он побледнел, глаза его округлились.

– Ты?! – одновременно произнесли мужчины, и Крис Геннадьевич вскочил, как ужаленный.