Татьяна Полякова: На дело со своим ментом

Однако еще одно убийство ничего не изменило: Дунаев не знал, где ребенок, а звонки не только не прекратились, теперь от него требовали признания в обоих преступлениях. Игорь, сообразив с нашей подсказки, где прячется Людмила, сбежал из больницы. Прятаться с ребенком и собакой на руках — дело нелегкое, и Людмила отвезла Лельку сестре, объяснив, что девочке грозит смертельная опасность. Думаю, она действительно считала, что Игорь способен убить собственную дочь, и смогла убедить в этом сестру. Она требовала, чтобы Игорь сознался в обоих убийствах, обоснованно полагая, что, если просто сообщит о своих подозрениях в милицию, Дунаев в очередной раз избегнет заслуженной кары. Задушив Людмилу и не обнаружив в доме Лельку, Игорь окончательно запутался. Не думаю, что, направляясь к Женьке, он намеревался нас убить. Хотя кто знает. Так или иначе, Игорь пришел и нарвался на людей, которые уже давно мечтали с ним встретиться. Наше появление в Нижнем их очень заинтересовало. Ребята были убеждены, что мы как-то связаны с Ингой. Установить личность хозяина по номеру автомобиля не составило труда, хотя и заняло время, нас выследили… Кончилось это для Игоря скверно, впрочем… Женька любит повторять: «Что бог ни делает, все к лучшему»…

Философствующая Женька отодвинула чашку и сказала:

— Верка продала дачу.

— Правильно, деньги ей понадобятся, а эта дача… Как там Лелька?

— Передает тебе привет. И Верка держится молодцом. Надо навещать ее почаще и помочь избавиться от грустных мыслей.

— Легко сказать, — вздохнула я, а Женька убежденно заявила:

— Время лечит.

Тут в кухне возник Роман Андреевич и ласково спросил:

— Женя, тебе домой не пора?

— Господи, скоро пять, Вадим обещал вернуться с работы пораньше, завтра едем к его родителям…

— Ну, тогда поторопись, — посоветовал Роман Андреевич, и Женька убежала, чмокнув меня на прощание в нос.

Поздно вечером, когда Роман Андреевич уже спал, сладко посапывая, я включила настольную лампу, достала заветную тетрадь, открыла ее на первой странице, вздохнула и начала: «Она лежала на самом дне совершенно голая, длинные волосы оплели корягу, вытянутые вдоль тела руки плавно покачивались…»