Наталья Александрова: Король изумрудов

– Почему-то все женщины обожают задавать вопросы, на которых у мужчин нет ответов! – вспылил Маркиз.

– Но ты же только что заявил, что знаешь женщин, вот и ответь сам – почему, – поддразнила Лола.

Они пикировались просто так, не от злости, сегодня Лола была в хорошем настроении. Она вообще была покладиста и послушна с тех пор, как самостоятельно и добровольно приняла решение остаться с Леней в Санкт-Петербурге.

– Ну, слушай, – решился Маркиз, – вчера со мной связался один человек и намекнул, что есть работа…

– Снова как в прошлый раз? – прищурилась Лола. – Когда в Кельне с тобой связался один человек и намекнул, что есть работа, все закончилось плохо. Сначала нас замели в полицию, потом предъявили обвинение в убийстве, а затем пришлось ехать в Россию, что не входило тогда в наши планы.

– Ну, в конечном-то итоге все кончилось неплохо, – в голосе Маркиза Лола уловила самодовольные нотки, – мы выполнили задание, живы-здоровы и кое-какие бабки срубили…

– В общем, да, – согласилась Лола, – но… ты уверен в этом человеке?

– Вот в нем я уверен, – серьезно ответил Леня, – потому что мы знакомы ужас сколько времени.

– Будь осторожен, – сказала Лола, спрыгнув с подоконника и подойдя к Лене вплотную, – мы с Пу И очень волнуемся.

– Особенно Пу И, – хмыкнул Маркиз, хотя и сам за последнее время успел привязаться к хулиганскому песику.

Оставшись одна, Лола задумалась. Что-то Ленька никак не реагирует на ее хорошее поведение. Хоть бы похвалил за то, что она привела этот сарай в божеский вид! И вообще, почему он никогда не смотрит на нее как на женщину? Конечно, при знакомстве они заключили как бы негласный договор, то есть деловое соглашение, – ничего личного, встречаются только для совместной работы, но зато полностью доверяют друг другу. Лолу такие отношения полностью устраивали тогда, потому что она жила двойной жизнью. У нее был театр, друзья-актеры, просто друзья, публика… Теперь ничего этого нет, и приходится устраивать театр одного актера, потому что не играть она не может, это сильнее ее. Но чаще всего зритель у ее спектаклей тоже один – это Леня. А он относится слишком спокойно ко всем ее выкрутасам. Сейчас она играет паиньку, как говорили в детском саду. Но Ленька все равно держится отстраненно.

Лола зашла в ванную и поглядела на себя в большое зеркало. Даже без косметики она выглядит вполне прилично. Она знает, что Ленька вовсе не чурается женщин. Но всегда находит каких-то швабр, на взгляд Лолы, очевидно, у него плохо со вкусом…

Снизу послышалось тихое поскуливание – это Пу И решил появиться пред темные очи хозяйки.

– Как ты думаешь, дорогой, – нежно спросила Лола, – есть сейчас у Леньки кто-нибудь?

Песик посмотрел на нее укоризненно, ей показалось, даже пожал плечами, и вышел из ванной. Лола тихонько вздохнула.

В длинном полутемном помещении, с низко повешенными люминесцентными светильниками, ярко освещавшими только бильярдные столы, раздавался сухой стук шаров и короткие темпераментные выкрики игроков. Маркиз огляделся и увидел возле дальнего стола человека, который назначил ему свидание.

Худой, подтянутый, сухощавый, Аскольд был старомодно элегантен – всегда безупречно отутюженный темный костюм, белоснежная рубашка, платочек в нагрудном кармане пиджака, единственная яркая деталь – бордовый галстук-бабочка. Редеющие волосы аккуратно уложены с бриллиантином. Где уж брал его Аскольд в наше время – оставалось загадкой. Точно так же загадкой было и само его имя – никто не знал, имя это или кличка. Загадкой был и его возраст – ему можно было дать и пятьдесят лет, и семьдесят. Во всяком случае, те, кто знал его давно, говорили, что он всегда был точно таким же – старомодным, подтянутым, элегантным.

Про Аскольда вообще никто ничего не знал. Он играл на бильярде, играл очень хорошо, и изредка проворачивал небольшое элегантное мошенничество. Нечасто, один-два раза в год. Каждая его операция была подлинным шедевром, образцом для подражания.

Именно у Аскольда Леня Маркиз в свое время многому научился и до сих пор относился к нему с огромным уважением, считая своим учителем и непререкаемым авторитетом как в отношении изящных, тонко продуманных афер, так и в отношении хороших манер и умения достойно держаться в любом обществе.

Леня подошел к Аскольду, и они обменялись сердечным, но сдержанным приветствием – Аскольд не любил панибратства.

– Вы хотели поговорить со мной о деле? – Маркиз взял быка за рога, хотя и понимал, что это невежливо, что следовало побеседовать для начала о нейтральных предметах, о жизни и погоде, дождавшись, когда Аскольд сам перейдет к делу.