Наталья Александрова - Муж, который живет на крыше

А потом к своим генералам повернется и скажет:

«Смотрите и учитесь, каков у нас народ! Его хоть в морг и отправили, в самую глубину, а он поперек воли своей не поступает! Кого уважает – того уважает, а кого нет – того нет!»

И после обязательно мне нальет коньяку специального, маршальского, и сам со мной выпьет…

При этих словах Трофим с надеждой посмотрел на внимательного мужика и откашлялся со значением:

– Такой коньячок душевный… как вспомню, так прямо слеза прошибает. А ты ведь, голубь, тоже чего-то сейчас говорил насчет выпить?

– Говорил, говорил, – кивнул симпатичный незнакомец, – только сперва мне одну вещь прояснить требуется. Тетя моя родная третьего дня из дому ушла и затерялась… так вот, не могла ли она ненароком в вашем морге обнаружиться? Я уж все как есть окрестные больницы обошел, везде спрашивал, ваша последняя осталась…

– Не положено, голубь… – протянул Трофим, оглядываясь на дверь покойницкой. – Только если через доктора Ахмеда Абгаровича…

– А говорил – хочешь выпить! – поморщился незнакомец. – Если через Ахмеда Абгаровича, так тебе, друг, мало чего останется…

– Уж это точно… – тоскливо согласился Трофим.

– А у меня хороший коньяк, – понизил голос змей-искуситель. – Не то чтобы маршальский, но тоже очень душевный…

– Когда, говоришь, тетка твоя из дому-то потерялась? Ну, давай поглядим, какие тут имеются «жмурики» невостребованные…

Трофим подошел к стене, где, как стандартные ячейки автоматической камеры хранения, располагались в несколько рядов выдвижные лотки с замороженными покойниками, терпеливо дожидающимися решения своей посмертной участи.

– Этот, кажись, не годится, – озабоченно проговорил Трофим, выдвинув первый лоток и с сомнением разглядывая молодого мертвеца с разбитым лицом и резаными ранами груди. – Это бандюган, ночью возле метро подобрали, а никто за своего не признает…

Санитар задвинул бандита в стену и выкатил следующий лоток, на котором покоилась маленькая сморщенная старушка.

– Во, голубь, погляди – не твоя ли тетка? «Скорая» с улицы привезла, а никто не хватился… не иначе твоя!

– Нет, – в ужасе замотал головой незнакомец, – это не моя! Моя-то тетя молодая, видная, а ты мне хочешь рухлядь какую-то подсунуть… этой, наверное, лет сто будет!

– Вот еще – разбираться он будет! – поморщился Трофим. – Покойник – он и есть покойник, не все ли тебе равно? Заколотил гроб, никто и не поинтересуется! Ишь, какой привередливый!

– Нет уж, дядя, хочешь выпить – предоставь мне мою тетю в натуре! Она мне, может, дорога как память о золотом детстве!

– Ну, ладно, – прокряхтел Трофим, убирая невостребованную старушку и выкатывая следующий экземпляр своей коллекции.

– Да, – проговорил он, присмотревшись к трупу и судорожно сглотнув, – навряд ли это твоя тетя!

На лотке покоилась девушка редкостной красоты и от силы двадцати лет от роду.

– А с этой-то что случилось? – удивленно спросил «племянник».

– «Что-что»… – проворчал Трофим, – наркоты перебрала… не видишь, что ли? – Он показал мелкие отчетливые следы от уколов на руке покойницы. – Каждый день таких привозят… только этих быстро забирают, родители ищут… а эта, видно, не здешняя, так никто и не хватился.

Трофим задвинул обратно лоток с мертвой наркоманкой и выкатил из стены следующий.

– А эта вроде своими ногами до приемного покоя добралась, в очереди преставилась, – проговорил он, разглядев новый труп. – Тоже, видать, не твоя, больно молода…

– Она, она! – воскликнул «племянник», разглядев очередную покойницу. – Она это, тетя моя!

– Ну, видишь, голубь, как оно удачно обернулось. – Трофим облизнулся и с ожиданием уставился на клиента: – У нас, оно всегда в порядке. Ежели к нам попадет, ничего не затеряется! Чего ты мне давеча говорил – вроде бы насчет выпить у тебя имеется?

– А как же! – «Племянник» покойницы полез во внутренний карман. – У нас тоже полный порядок, если что обещано, так не заржавеет. – Он достал из кармана плоскую стеклянную фляжку дагестанского пятизвездочного коньяка на четверть литра.

– Это… как бы… маловато будет, – разочарованно протянул Трофим. – Что тут пить-то… хоть бы пол-литру за труды полагается…

– Будет и пол-литра, – понизив голос, проговорил «племянник». – Только еще одно дело сделать требуется…

– Что еще за дело? – подозрительно покосился Трофим на клиента. – Ежели что… меня Ахмед Абгарович не приласкает… он знаешь, какой крутой – чуть что не так, и в рожу может…