Наталья Александрова - Поцелуй на пожарной лестнице

– Что?! – Катя выпучила глаза. – Как так?

– Как я сказал, – Стас усмехнулся, – у секретарши в тот день был выходной, эту «Екатерину» не видела, но в записях указано, что ты там была, и адвокат тебе в присутствии мужа сообщил о швейцарском наследстве и начал готовить документы для вступления в права…

– Но я об этом даже не знала!

– Знаю, – кивнул Стас. – Виталий привел вместо тебя кого-то из своих подруг, предъявил твой паспорт… наверное, какое-то сходство между вами было, так что адвокат не усомнился.

– Вот мерзавец! – Катя вспомнила, как искала паспорт, как нашла его не на своем месте и как из-за этого поссорилась с прислугой. – Вот гад!

– Согласен, – Стас кивнул. – А после этого ему оставалось только одно – убить тебя. Ведь он – твой единственный наследник!

Катя мрачно кивнула.

– Тут-то барменша и познакомила его со Штыком. Виталий заказал ему твое убийство, но Штык решил все это обставить по полной программе и еще на этом деле и заработать. Для чего и нашел братьев Саловых. Ну, тут у них дело не заладилось… – Стас поднял глаза на Катю. – Это ты лучше меня знаешь.

– Представляю, что он почувствовал, услышав мой голос по телефону, – мрачно сказала Катя. – Он-то думал, что, вернувшись из Петербурга, получит сообщение о моей смерти! А тут я звоню, собственной персоной! То-то он встрепенулся, все расспрашивал меня: кто из бандитов жив остался – за себя переживал.

– Он ни в какой Питер и не летал, – заметил Стас, – просто телефон отключил и в банке не появлялся.

– Да ясно, все ясно! – Катя с досадой махнула рукой. – Он прекрасно знал, что Гревские отдыхать уехали и специально к ним меня послал. Ему нужно было время, чтобы Лиду убить. А Леша, наверное, был в курсе его проблем, мог что-то заподозрить…

– В общем, Виталий почувствовал, что земля горит у него под ногами, и начал подчищать концы, – Стас покачал головой. – Убрал Лиду Дроздову, убил Ольховского, чтобы не вскрылся его обман…

– И меня бы убил, если бы вы с Татьяной не подоспели вовремя! – вздохнула Катя.

– Ну, тут уж ты домработнице своей спасибо скажи, Наташе. Я, как только про Виталия все выяснил, начал тебя искать, забеспокоился очень. Заехал к вам домой. Она, честно говоря, была не в духе, начала жаловаться – что не ценят ее, плохо обращаются, в воровстве чуть не напрямую обвиняют, а как что нужно – сразу к ней! Что вы машину ее берете – то Виталий, то ты… я принялся ей наводящие вопросы задавать, она и рассказала, что Виталий машину ее брал – в то самое время, когда адвоката Ольховского убили, – а ты сегодня на ее машине уехала. Ну, тут я подключил своих знакомых из полиции, и они быстро сообщили, где стоит машина твоей домработницы. На такую операцию по всем правилам в одиночку идти не полагается, могут возникнуть незапланированные повороты сюжета, а у меня своих людей больше нет, меня же Виталий вчера уволил! Обращаться к той «силовой структуре» я не захотел – у них свои методы, они таких дров наломают, потом не расхлебаешь… короче, позвонил я твоей подруге, – он кивнул на Татьяну. – И, как выяснилось, не ошибся… она – классный оперативник!

Как ни была Катя измучена, она не могла не отметить, что в похвале Стаса проступает личное отношение. И его глаза (без очков) смотрели на Татьяну как-то слишком уж восхищенно.

– Ой, ребята, – Катя вдруг вздохнула и обняла их обоих, чему, несомненно, способствовало выпитое ею приличное количество коньяка, – как же я рада, что вы успели вовремя!

– Дамы и господа, приветствуем вас на борту самолета компании «Швейцарские авиалинии»! – проговорил приятный голос в динамике. – Наш полет проходит на высоте десять тысяч метров. Прибытие в Женеву – в пятнадцать часов…

– Простите, мадам! – негромко обратилась к Кате симпатичная стюардесса. – Вы позволите посадить рядом с вами этого господина?

Соседнее место пустовало, и Катя машинально кивнула. Только после этого она подняла голову и увидела «этого господина».

– Вы?! – выпалила она.

– Вы?! – Седрик расплылся в улыбке. – Какая удивительная встреча! Вы тоже летите в Женеву? Вы там бывали прежде?

– Да… то есть нет, прежде не бывала… у меня там дела… – Катя потупилась, неожиданно почувствовав острое смущение. И еще – удивительное доверие к этому почти незнакомому человеку.

– Я могу показать вам Женеву… мою Женеву… я прожил там несколько лет в юности…

Катя прикрыла глаза. В ее душе росло странное волнение и еще – такое чувство, какое бывало у нее в детстве, накануне какого-нибудь праздника. Чувство, что впереди ее ждет что-то незнакомое и радостное.