Татьяна Луганцева - Табу на женатых мужчин

– Я не настройщик! – ответил Генрих. – Я не хочу никуда ехать.

– Я знаю, а также знаю, что ты это можешь сделать! И сделаешь по моей просьбе или по моему приказу! Помоги парню, я с ним занимаюсь!

– А что мне за это будет? – заулыбался Генрих. – Может, немного ласки и понимания? – провел он пальцем по ее руке.

– Сейчас стукну еще раз! Тебе за это будет то, что я тебя пока не выгоню из номера. У тебя же неприятности? Вот и пользуйся моим расположением. А уж выполнить мою просьбу совсем несложно для тебя?! Так ведь, дорогой?!

– А ты становишься стервой, у тебя одно задание за другим, аппетиты растут, – протянул Генрих то ли с удивлением, то ли с долей восхищения.

– Поедешь и настроишь! – твердо повторила она.

– А кто тебе этот инвалид?

– В принципе никто, но я обучаю его музыке, а без пианино это сделать тяжело, сам понимаешь. Я в этом городе из-за него.

– Ладно. Сделаю, – зевнул Генрих, – куда от тебя денешься!

– Точно? – уточнила она.

– Ну, когда я подводил тебя, солнышко мое? – снова зевнул Генрих.

– Когда пообещал жениться, – ответила она.

– Так женился же! Какие претензии могут быть?

– И быть вместе до гроба, и в радости, и в горе, – продолжила мысль Муза.

Генрих вздохнул.

– Да, это не сбылось! Что ж, я слабый мужчина, а вокруг много красивых женщин, что я могу поделать? – тут же нашел себе оправдание Генрих.

– Да, ты точно оказался слабым в этом плане…

– Я давно раскаялся, Муза! Видишь, в каком я оказался плачевном состоянии? Меня жизнь и так наказала, меня пожалеть надо… – попытался он надавить на жалость, но если раньше это срабатывало, то сейчас Муза безмолвствовала.

– Вот только не выжимай из меня слезу! Каждый будет заниматься своим делом: ты настроишь пианино парню, а я поговорю с девушками, которых ты мне помог вычислить. А простить я тебя уже давно простила, – искренне сказала Муза.

– Как скажешь, дорогая! Я в полной зависимости от тебя, ты же понимаешь. – И его рука потянулась к ее колену. Тут же раздался громкий шлепок по руке.

– Ты неисправим! Как бы тебя судьба ни наказывала и ни давала тебе пощечины!

– Пощечина от женщины всегда приятнее, чем от судьбы, – ответил он.

На следующее утро Муза позавтракала и пошла на автовокзал, благо он находился рядом с железнодорожным вокзалом, и все это было рядом с гостиницей – такое удобное местоположение для осуществления ее поездок и замыслов. Для начала Муза решила съездить в город Удомлю и поговорить с Татьяной. Раз уж она задалась целью, она решила довести дело до конца и выяснить, права была Люся или нет. Автобус был не просто некомфортабельный, он был вообще опасен для жизни. Транспорт в этом городке продолжал радовать и щекотать нервы одновременно. Это было понятно уже по его внешнему виду: по ржавой морде с одной разбитой фарой, по сдувшимся шинам и отвалившейся краске по бокам и чуть ли не дыркам в днище. Двери открывались с трудом и со скрипом, словно сам автобус не хотел брать грех на душу и принимать в себя людей или ему каждый раз требовались реанимационные мероприятия для этого действа. Салон тоже впечатлял кривыми креслами с холодной коричневой лаковой обивкой, затертыми резиновыми ковриками и грязными окнами.

– Автобус «экспресс», остановок не будет! Следующая остановка – Удомля! – сразу же прокричала полная дама, для информации и этаким крейсером «Аврора» двинулась по проходу, собирая деньги за проезд у собравшихся пассажиров. Тоненькую стюардессу она нисколько не напоминала, но почему-то Муза подумала, что она сейчас будет проводить инструктаж, что делать, если автобус сорвется в кювет или речку, а он, судя по внешнему виду, вполне мог это сделать. Начнет говорить: «Выдерни шнур, выдави стекло…» И еще раздаст свистки, чтобы распугивать голодных карасей в озере. Толстуха внимательно посмотрела на Музу, отвлекая ее от красочных образов.

– Не из здешних? – пытливо спросила дама-кондуктор.

– Я?

– Ну, не я же! Я тут всю жизнь работаю, и на этом автобусе уж лет восемь, – ответила дама.

– Я из Москвы, – подтвердила Муза.

– Оно и видно – столичная штучка… – Дама поджала губы, дала ей билетик и двинулась дальше, а Муза не поняла, был ли это комплимент или оскорбление.

Рядом с Музой сидела женщина маленького роста и все время кашляла. У Музы даже голова заболела от этих пронзительных, высоких звуков.

– Вы извините меня, – сказала женщина, почувствовав недовольство соседки.