Наталья Александрова - Потусторонним вход воспрещен!

Надежда огляделась по сторонам и направилась в дальний конец зала, где рядами выстроились металлические ящики автоматической камеры хранения.

– Помогите ветерану афганской войны собрать деньги на протез! – прогнусавил человек в камуфляже, перегородив ей дорогу.

– Ничего ему не давай, женщина! – пробубнила скорчившаяся на чемодане старуха. – Никакой он не афганец, он всю жизнь при вокзалах отирается, кличка у него Петька Мастрюк!

– Обидно даже вас, мамаша, слушать! – насупился инвалид. – Вовсе я не Петька Мастрюк, перепутали вы по старости. Меня Владимиром зовут, как президента. И клички никакой нету…

– Все одно не давай денег! – отмахнулась старуха.

Надежда тем не менее сунула одноногому мятую десятку и протиснулась мимо. Анфиса следовала за ней, унылая и безмолвная, как привидение.

Возле входа в камеру хранения дремал на стуле хмурый пожилой полицейский. Приоткрыв один глаз, он окинул Надежду и ее спутницу цепким взглядом и снова задремал.

Надежда сверилась с запиской, конфискованной у Василия Коржикова, и направилась к секции ячеек, над которой виднелась буква «С». Отыскав запертую ячейку с несчастливым тринадцатым номером, она набрала на ней код «В-1984», попутно вспомнив, что именно в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году институт, где проработала она без малого двадцать лет, реорганизовался, Надежду перебросили в другой отдел, где впоследствии и познакомилась она со своим теперешним мужем, Сан Санычем Лебедевым.

После небольшой паузы замок щелкнул и открылся. Надежда потянула на себя дверцу.

Однако вместо своей сумки, которую она ожидала увидеть в открывшейся ячейке, там лежал удлиненный, плотно набитый конверт из глянцевой желтоватой бумаги.

– Что это? – разочарованно воскликнула Надежда, уставившись на конверт. – А где же моя сумка?

Анфиса заглянула через ее плечо:

– Может быть, вы перепутали ячейку?

– Ага! Интересно, почему же тогда подошел код? Нет, ничего я не перепутала…

Надежда потянулась к конверту, но на половине движения одумалась, достала из кармана носовой платок и через него ухватила конверт, чтобы не оставлять на нем отпечатки пальцев.

Осторожно открыв конверт, она заглянула в него… и от удивления едва не выпустила его из рук: конверт был плотно набит хрустящими розоватыми бумажками.

– Ой! – вскрикнула Надежда. – Что же это такое?

– Деньги, – равнодушно проговорила Анфиса.

– Вижу, что деньги! Целая куча денег, бумажки по пятьсот евро… это же ужас, сколько денег!

Она несколько секунд молча смотрела на конверт, потом положила его обратно в ячейку.

– Ну как мне не везет! – проговорила она со вздохом.

– Интересная вы женщина! – подала голос Анфиса. – Найти такую прорву денег – это, по-вашему, невезение?

– Мне не нужны чужие деньги! – воскликнула Надежда. – Тем более что эти деньги явно криминальные. Мне нужна моя собственная сумка! Мне нужен мой любимый выходной костюм, и итальянские туфли, и самое главное – подарки, которые я купила для мужа и кота! Там были две мыши, серая и белая, пропитанные специальным запахом, привлекательным для кошек…

– Слышала уже! – фыркнула Анфиса.

– Зря ты так! – обиженно проговорила Надежда. – Это действительно очень серьезно! А кроме того, ты что, думаешь, эти деньги можно взять безнаказанно? Я примерно представляю, как все происходило. Василий Коржиков положил в эту ячейку сумку, в которой должны были находиться наркотики. Другой человек пришел сюда, забрал из ячейки сумку и положил взамен деньги. Но Василий перепутал сумки, и вместо наркотиков там мои вещи…

– И тот человек, который принес деньги, даже не заглянул в сумку? – недоверчиво переспросила Анфиса.

– Сумка была заперта, – пояснила Надежда. – А тот человек – просто курьер, он должен был забрать сумку и оставить вместо нее конверт с деньгами. Да и потом, он не хотел открывать сумку здесь… мало ли что – вон, полицейский сидит… кажется, что он спит, но кто его знает… Однако рано или поздно эти люди выяснят, что в сумке нет наркотиков, и снова вернутся сюда. Так что нам лучше не прикасаться к этим деньгам, положить их на прежнее место…

Надежда покосилась на дремлющего полицейского, встала так, чтобы заслонить собой дверцу ячейки, и принялась набирать код.

– Б, – задумчиво проговорила она, набрав вторую букву алфавита, – Б-8520…

– Зачем вы меняете код? – неожиданно заинтересовалась ее действиями Анфиса.

– На всякий случай! – прошептала Надежда Николаевна. – Я привыкла слушаться своей интуиции, а она мне сейчас советует поступить именно так!