Наталья Александрова - Потусторонним вход воспрещен!

– Был же приказ – не упускать их ни при каких обстоятельствах!

– Приказ приказом, а думать надо головой, а не другим местом!

Парень почувствовал тупое раздражение. Ему и так здорово досталось, а теперь на него же будут вешать всех собак!..

Вспомнив про эту чертову собаку, он невольно вздрогнул, как будто снова почувствовал зубы на своем запястье. Рука здорово болела и на глазах распухала.

– Очки сними! – проскрипел голос из угла. – Я хочу видеть твои глаза!

Хочет видеть глаза! А сам вечно прячет свое лицо… конспиратор хренов!

Парень послушно снял очки, так что стал виден огромный, переливающийся всеми цветами радуги синяк под глазом. Несмотря на скрытое раздражение, он беспрекословно выполнял приказы Профессора: тот внушал ему какой-то суеверный страх.

Впрочем, не одному ему.

Мужчина средних лет, старший группы, отзывавшийся на странную кличку Валидол, тоже чувствовал себя неуютно в присутствии Профессора. Никто не видел его лица, никто не знал, что за человек этот Профессор. Знали только, что ссориться с ним, не выполнять его приказы вредно для здоровья и опасно для жизни. Те, с кем случалась такая неприятность, пропадали бесследно.

Чтобы снять с себя самого вину за провал операции, Валидол напустился на своего подчиненного:

– Хорош! Не догнать тетку пенсионного возраста! Инвалидная команда!

– Стоп, Валидол! – прервал его Профессор. – С этого места помедленнее. Что еще за пенсионерка?

– Как – что? – Валидол опешил. – Ну, та тетка, которую мы взяли на вокзале… та, которая приехала вместе с этим… который на фотографии… они вместе и смылись…

– Которую, которая, который!.. – передразнил его Профессор. – В поезде с тем бакланом ехала молодая женщина! Молодая! Понятно? Или для тебя молодые – это все, кому еще нет восьмидесяти? Конкретно – как она выглядела?

– Обыкновенно выглядела… лет пятьдесят, скромно одета… у нас же не было ее фотографии…

– Но у вас было ее описание!

– Но она приехала с тем, который…

– Это я уже слышал! – в голосе Профессора зазвенел металл. – Кретины! Козлы! Идиоты! Ничего нельзя поручить! Все переврут, все испоганят! Все разжевал, только что в рот не положил, и все равно провалили…

Он перевел дыхание, взял себя в руки:

– В общем, здесь все быстро подчистить. Чтобы никаких следов вашего пребывания. Вы их упустили – значит, надо быть готовыми, что сюда нагрянут менты.

– Да не станут они ментов вызывать!

– Да? – вкрадчиво осведомился Профессор. – Это почему же? Вы взяли постороннюю тетку, вины за ней никакой нет, отчего же ей в полицию не обратиться? Тем более немолодая она, а эти все с детства к милиции почтение имеют! Книжка есть такая – «Дядя Степа – милиционер» – не читали?

Валидол в ответ промолчал, а парень с синяком пожал плечами.

– Вообще читать не умеете, – вздохнул Профессор, – что уж тут скажешь… А сейчас – встать лицом к стене!

«Натуральный фашист!» – подумал Валидол, но беспрекословно подчинился Профессору, повернулся лицом к стене, оклеенной выцветшими обоями в мелких лиловых цветах. За спиной проскрипели по рассохшимся половицам тяжелые уверенные шаги. Валидола так и подмывало повернуться, взглянуть в лицо таинственного Профессора, узнать, наконец, как он выглядит… но он знал, чем может обернуться для него такое любопытство: пуля в затылок, а труп – в осеннюю Неву или, того хуже, в котлован какого-нибудь строящегося дома…

Он поборол свое опасное любопытство, услышал, как за Профессором захлопнулась входная дверь, как во дворе фыркнул мотор отъезжающей машины, и только тогда отвернулся от стены и сухо приказал подручному:

– Тащи из гаража канистры! Приказано, чтобы никаких следов – значит, никаких следов и не будет!

Тот, потирая распухающую руку, бросился выполнять приказ. Ему тоже стало легче после отъезда Профессора.

Взяв по канистре с бензином, они быстро обошли комнаты, щедро поливая пол, стены, рваные ситцевые занавески. Затем Валидол поднес к занавеске огонек зажигалки. Пламя вспыхнуло, радостно взбежало к самому потолку и через считаные секунды охватило помещение.

Валидол на мгновение задержался в дверях, бросил взгляд на пылающую комнату и поспешил прочь из дома, пока огонь не отрезал дорогу к выходу. Взглянув на распухшую руку своего подручного, покачал головой и сам сел за руль. Машина резко сорвалась с места, выехала за ворота. Бесшумно прокатив по покрытой гравием аллее через сквер, они выбрались на Сампсоньевский проспект. Оглянувшись, Валидол увидел вздымающиеся за деревьями парка языки пламени и прибавил скорость. Через пять минут навстречу им с оглушительным завыванием сирен промчались одна за другой три пожарные машины.