Наталья Александрова - Приятных кошмаров

Леня из дома не выходил, только изредка показывался возле окна.

– Всегда мне достается самая сложная работа, – недовольно пробормотала Лола, в очередной раз возвращаясь с крыльца, – сам тут сидишь, журнальчики почитываешь, а женщину выгоняешь на передовую!

– Во-первых, это ведь ты у нас – гениальная актриса, ты можешь достоверно сыграть Анфису, так что ни у кого не возникнет сомнений, да и загримирована ты гораздо лучше. Во-вторых, охота идет именно на меня, то есть на Птичкина, которого я изображаю, и твой знакомый, любитель Чехова и острых ножей, запросто может подстрелить меня, если я выйду на улицу…

– Поэтому ты предпочитаешь рисковать моей жизнью! – возмущенно пробурчала Лола.

– Тебе совершенно ничего не грозит! И вообще бери пример с него, – Маркиз указал на третьего участника сцены, который молча сидел в глубоком кресле, не издавая ни звука, – вот кто больше всех рискует, а ведь не жалуется и не качает права, как некоторые!

– Вот и работай с ним! – фыркнула Лола, покосившись на молчаливого свидетеля их перебранки.

– Он кофе варить не умеет! – жалобно проговорил Леня. – А ты очень хорошо варишь! Лолочка, свари еще кофейку, а то в сон клонит – просто ужас какой-то!

– Ты что, думаешь, если загримировал меня под Анфису, так я тебе и кофе сварю, как она? Хвалил ее кулинарные способности – вот к ней и обращайся!

– Где же я ее найду? – Леня тяжело вздохнул и направился на кухню. – Придется самому варить, раз уж ты не в настроении!

Он включил кофемолку, мелко смолол ароматные зерна, засыпал их в медную джезву и поставил ее на огонь.

Подходил к концу второй день их пребывания на даче Птичкиных, и совершенно ничего не происходило. Накануне они с Лолой нервничали, вздрагивали от каждого шороха, то и дело вглядывались в окна и принимали каждую тень, каждого человека, прошедшего по дороге мимо забора, за таинственного убийцу, но все надоедает, и им надоело волноваться. На второй день своей засады они стали гораздо спокойнее: Маркиз перелистывал старые журналы, Лола вспоминала драматические монологи из когда-то сыгранных спектаклей, да время от времени они лениво, вполсилы переругивались. Джульетта большую часть времени мирно посапывала под креслом. Как у всякой дамы в интересном положении, у нее чередовались периоды сонливости и нервного возбуждения.

Леня выпил еще одну чашку кофе – то ли шестую, то ли седьмую за этот день, но она совершенно его не взбодрила.

Он вернулся в комнату и снова раскрыл журнал.

– А еще тут пишут, что в двухтысячном году у каждой семьи будет свой собственный летательный аппарат… Хоть маленький, но свой! Лолочка, у тебя есть летательный аппарат?

– На что это ты намекаешь? – повернулась к нему Лола. – Это у Анфисы твоей личное летательное помело, на шабаш летать!

– Ну, такие летательные аппараты у большей части женщин еще в Средние века были, – протянул Леня, – прогресс тут ни при чем!

– Ну, что, – Лола поглядела на часы, – долго еще мы будем тут воду в ступе толочь?

– Часов до десяти надо подождать, – ответил Леня, переворачивая журнальную страницу, – нужно довести дело до конца…

– Признайся уж, что эта идея с самого начала была идиотской! – Лола снова начала накаляться. – Два дня сидим в этой мышеловке, изображая кусок сыра… Любой сыр за это время зачерствел бы! А твоя обожаемая Анфиса сейчас наверняка плещется в ванне с ароматной пеной… у, ворона! А нам здесь приходится торчать в антисанитарных условиях! Ванну на даче сделать не могла, швабра старая!

– Лолочка, – проговорил Леня примирительно, – твои ревнивые нотки совершенно неуместны и даже оскорбительны! Как ты могла подумать, что я могу заинтересоваться такой женщиной?

– Ага, а сам на ее бюст пялился! – воскликнула Лола, но тут же опомнилась: – При чем тут ревность? Ревность тут абсолютно ни при чем! Мы с тобой что – муж и жена? Мы с тобой – сотрудники… Тьфу, соратники… Или напарники… Ну, или компаньоны…

– Напарник, а кто будет готовить ужин?

– Ну ладно, так и быть! – Лола встала и двинулась на кухню. – Так и быть, посмотрю, что там можно приготовить!

– Только недолго, – Леня открыл следующий журнал, – представляешь, а здесь пишут, что в двухтысячном году у каждой семьи будет свой персональный кухонный робот!

– Вот пусть тебе робот и готовит ужин! – огрызнулась Лола. – А вообще я думаю, что они имели в виду жену.

Лола открыла морозилку. Честно говоря, она давно уже не готовила сама и почти разучилась это делать, но для Лени она готова была на многое. На многое, но, конечно же, не на все.