Татьяна Луганцева - Та ещё штучка!

– Считаешь? Ох, как я рада, что тебе понравилось. Скажи, как вы познакомились с Эрвином? – спросила Любовь, улыбаясь.

Аня не сразу сообразила, как ответить на этот простой вопрос после резкой смены темы разговора.

– В России… – промямлила она.

– Ой, как здорово! В России! Как мы давно с моим благоверным не были на родине! Расскажи мне что-нибудь!

Анна успела только воздух набрать в легкие, но сказать ничего не смогла, так как хозяйка дома затараторила с новой силой:

– А это – наша гордость! Старинные иконы, настоящая реликвия, – перекрестилась Люба, заходя в небольшую комнату с развешанными по стенам иконами, лампадками и церковной подставкой для свечей. Анна не была искусствоведом, но поняла, что иконы действительно подлинные. – А теперь идем на кухню, это рядом, мы фактически прошли всю экспозицию, – пригласила Люба.

– Да мы не голодны, – испугалась Анна.

– Как же, пришли гости, и без чая?

– Хорошо, – согласилась Аня, но, если бы ей предложили кофе, она бы точно потеряла сознание.

Эрвин уже сидел на кухне с Василием, и они ели… воблу, что очень удивило Анну. Это после всех деликатесов, какими их угощали на барже!

– А вот и дамы! – выкрикнула хозяйка. – Присаживайся, Анна. У тебя очень хорошая девушка, Эрвин.

– Спасибо, я знаю.

За неспешным разговором они провели часа два. Анне пришлось попробовать аппетитно пахнущую воблу и выпить немного коньяка. Говорили они за столом обо всем на свете, но закончилась беседа, к сожалению, не чаепитием, а все тем же кофе. Чтобы ее не стошнило, Анна упросила хотя бы не наливать туда молоко, так как от вкуса пресловутого меланжа ее уже просто мутило. Затем гостеприимная чета провела молодую пару на второй этаж.

– Нам разные спальни, – шепнул на ухо хозяйке Эрвин, помня о данном обещании.

– Да?! – удивилась она, глядя исключительно на Анну.

Та прочла в ее взгляде: «Что же ты, дура, не используешь выпавший тебе шанс? Такой мужчина у тебя в руках, а ты хочешь все прошляпить?! Эх, мне бы твои годы!» Примерно так звучал назойливый голос в голове Анны, и она была не уверена, что это не ее собственные мысли. Но сказано – сделано, им были предложены две раздельные комнаты рядом. Люба пожелала им спокойной ночи, лукаво посмотрела на них, как на неопытных подростков, и ушла.

Анна постаралась как можно шире зевнуть и скрылась за дверью. Все, что с ней происходило в последнее время, было необычно, и предстоящая ночь в русском музее в центре Вены в том числе.

Комната была небольшой, как и все в этом доме. Захламлена старыми вещами – два массивных резных шкафа, столик-трюмо, две прикроватные тумбочки на изогнутых кривых ножках, двуспальная кровать с высокими резными спинками, цветной лоскутный плед и куча матрацев. Еще в этой комнате были стол, стулья, два кресла, банкетка для ног и торшеры. Было душно.

Анна прошла по домотканым дорожкам к окну и открыла его. Свежий ночной воздух ворвался в комнату. Аня оторвалась от созерцания звездного неба и темного фасада соседнего здания и пошла в ванную. Трубы в доме, по всей видимости, были старые, вода подавалась в душ со скрежетом и ревом. Анна испугалась, что потечет ржавчина или она разбудит хозяев. Но когда из душа потекла нормальная прозрачная вода, желание постоять под струями и привести себя в порядок пересилило всё. Анна улыбнулась, вспомнив Эрвина. «Уж он бы сейчас оскорбился по поводу моих мыслей о ржавчине из крана. Принял бы это как личное оскорбление. Стал бы рассказывать, что в Вене вода чистейшая, подается с гор, не подвергается никакой химической обработке, а проходит только через решетку, чтобы не попали камешки и песок».

Анне льстило, что он так ухаживает за ней, но она боялась развития их отношений, не веря, что это может быть надолго. А страдать и помнить о нем потом всю жизнь она не хотела. Она надела гостевой махровый халат ярко-красного цвета, жужжать феном не стала, решив дать высохнуть своим длинным волосам естественным способом. Затем вернулась в комнату и снова ощутила запах старины. Ей показалось, что все вещи здесь должны быть покрыты приличным слоем пыли, но это ощущение было обманчивым. Комната была абсолютно чистой и убранной. Вдруг Аня услышала стук в дверь и голос Эрвина:

– Аня, это я. Открой, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить.

«Знаю я эти разговоры, – сразу же подумала она, замерев на месте и не дыша. – Пусти козла в огород! Аня, держи себя в руках и ни в коем случае не пускай его сюда».