Марк Смит - Соль

— Он жив?

Не поднимая головы, Сомпорн присоединил приклад, проверил, все ли на месте, и вставил обойму. В каждом его движении сквозила удивительная уверенность.

— Не знаю.

Сомпорн встал и пошел к двери. Шейла выпрямилась, бледные груди качнулись, заставив Сомпорна обернуться.

— Что мне делать?

Сомпорн отвел глаза.

— Одевайся.

Капитан Сомпорн перекинул автомат через плечо и тихо пошел по песку к лодкам. Посмотрел на небо: стемнеет через час. Будет почти невозможно разыскать Торка и деньги.

Саксан и Киттисак остановили его на полпути. Куда он с автоматом? Сомпорн рассказал им о тревожном звонке. Нужно доплыть до места обмена и посмотреть, что и как. Парни предложили отправиться с ним, но Сомпорн сказал, что это слишком опасно. Если там ловушка, пусть поймают только одного. А они должны оставаться здесь, паковать вещи и готовиться уходить; возможно, скоро придется бросить лагерь.

Сомпорн столкнул в воду одну из деревянных лодок, запрыгнул внутрь, потянул пусковой шнур. Лодка вышла из бухты и поплыла вдоль сплетений стволов и веток; Сомпорн с беспокойством качал головой. Какого черта я вытворяю? Он всегда гордился своим умом, осторожностью, почти консервативным подходом к преступлению. Иначе не выжить, не избежать тюрьмы. Так что же творится сейчас? Это противоречило всему, что он знал, всем инстинктам и долгим годам опыта. В такой ситуации следовало свернуть лагерь, убить заложников и раствориться в джунглях. Нужно уйти в лес, а потом появиться в крошечной пивной в Бангкоке, где его будут ждать остальные. Сейчас он поступал попросту глупо. Его могут поймать, посадить, возможно, даже убить. Но Капитан Сомпорн, гроза Южно-Китайского моря, не мог ничего поделать. Он потерял рассудок, потому что влюбился.

Торк когда-то смотрел передачу о морских черепахах. Показывали, как их кидает прибой, швыряют волны, а они все барахтаются, стремятся к берегу, чтобы отложить яйца. Вот на кого я сейчас похож. Несмотря на спасательный жилет, чемодан делался все тяжелее, ветер гнал неровные волны, и наконец прибой выбросил Торка на сплетение древесных стволов. Чемодан зацепился за ветки, а Торк запутался ногами в корнях и никак не мог выбраться, как будто это не корни, а маленькие морские твари, пытающиеся утащить его на дно.

Но музыкант не собирался сдаваться. Он тянул чемодан, ломая ветки, распихивая стволы, распугивая стайки птиц. Перебирал ногами в воде, порезал ступню о какую-то острую ветку. Наконец нашел твердую опору и сумел встать. А потом с трудом побрел по болоту, воняющему, точно канализационный сток, таща за собой тяжеленный чемодан с промокшими купюрами, утопая в илистой глине, как в зыбучих песках.

За сплетениями мангровых стволов обнаружилась мелкая протока, и Торку удалось выбраться на узкую полоску песка. Выдохшийся и изнемогающий, он рухнул навзничь, тяжело дыша и хватая ртом воздух. Несколько страшных минут ему казалось, что с ним вот-вот случится инфаркт. Сердце бухало о ребра, угрожая выскочить наружу, легкие горели, ноги сводило от боли.

Торк перевернулся на спину и взглянул на темнеющее фиолетовое небо. Заходящее солнце ласкало верхушки кокосовых пальм, позолоченные закатом резные листья дрожали, как всполохи фейерверка. Пролетели несколько птиц — черные тени в темнеющем небе. Торк смотрел вверх, понимая, что, быть может, это последнее, что он видит в своей жизни; вот так и наступит конец Торку Генри, басисту. Но он почему-то не волновался. Если ему суждено умереть, какая смерть может быть лучше, чем здесь и сейчас?

Несколько минут спустя Торку полегчало. Он сел и осмотрелся, пытаясь понять, куда попал. Справа на обломке скалы пригрелась в последних лучах солнца гигантская кобра. Птицы вернулись в заросли: на ветках сидели несколько зимородков, две крупные цапли на мелководье ловили своими острыми клювами крабов. Отовсюду полетели сотни летучих мышей; резвясь и кувыркаясь в воздухе, они глотали припозднившихся комаров. Торк полез в карман и достал навигационный прибор. Нажал кнопку, обрадовался, что экранчик загорелся. Обернулся к кобре. Та не шевелилась. Торк осторожно сместился поближе к змее, чтобы согреться в лучах заходящего солнца, открыл банку пива из пакета, собранного Мэрибет.

Торк сделал глоток и приподнял банку, салютуя кобре.

— За рок-н-ролл!

Потом стал с наслаждением пить.

Гидроцикл подпрыгивал в сплетениях мангровых стволов. Бен щурился, разглядывая в бинокль, как Торк сидит на песке и пьет из банки. Что он делает? Пиво пьет?