Алексей Лавров (мл.): Кузнечики прыгают

— Итак…

— Я была у него, — твердо повторила Булычева и прикурила от протянутой Жуковым зажигалки.

Раздался звонок в дверь. Бабка побежала открывать, а Жуков, подойдя к окну, еще раз посетовал:

— Ничего не понимаю…

В комнату вошел Михаил Анатольевич Стогов. Он уставился на Булычеву, Таня — на него.

— Ну, — сказал Жуков, — поздоровайтесь, дети мои!

Стогов молчал.

— Михаил Анатольевич, где вы были с 11 до 12:30?

— В кабинете. Стогов смотрел в пол.

— Вы были один?

— Да.

Булычева раздавила окурок об угол стола и, поправив прическу, произнесла:

— Он лжет!

Стогов, не поднимая головы, повторил:

— Я был один!

— К черту! — заорал Кротов, перестав храпеть и спрыгивая с дивана. Его нога описала дугу и врезалась Стогову как раз чуть ниже середины живота.

— Валера! — вскрикнула Булычева, бросив гневный взгляд на Кротова, и бросилась к поверженному преподавателю русского языка и литературы.

Стогов поднялся и, смущенно улыбаясь, сказал:

— Я не хотел Таню впутывать. Но раз она сама… Что ж… Она была со мной.

— И что произошло сегодня утром? — без особого интереса спросил Жуков, закуривая следующую.

Стогов помолчал минутку, с неудовольствием глянул на Кротова и начал говорить:

— В 11 я пришел в институт и направился в свой кабинет. По дороге на полукруг я встретил Таню, и мы решили провести полтора часа вдвоем. Дверь в мой кабинет была открыта (он в конце полукруга). Я вошел и увидел Юлю Сафронову, она лежала на диване, а рядом валялся шприц. Она была мертва.

Жуков ожидал чего угодно, но этого не ожидал вовсе. Он широко открыл рот, краем глаза заметил Кротова, который был ошарашен не меньше самого Жукова, и слушал далее.

— Я испугался, все-таки труп, сами понимаете… Я вместе с Таней перетащил тело в коридор и спрятал тело в подсобке. Это заняло не более 10 минут. Потом я вернулся в кабинет, а Таня ушла в кафе рядом с институтом. Вот и все.

Жуков поинтересовался:

— Вас, конечно, никто не видел?

Стогов согласно закивал и приобнял Таню за плечи.

— Забавно.

Жуков налил себе вермута и, повернувшись к Кротову, спросил:

— Ну?

Кротов пожал плечами. Жуков перевел взгляд на бабку. Марья Сидоровна невозмутимо допивала бутылку портвейна Карданахи.

— Да-а-а, — протянул Жуков, — идите и подумайте, Стогов!

— О чем? — вопросил Михаил Анатольевич, но Кротов уже выставил его за дверь.

— А я? — вздернула носик Таня.

— А ты пойдешь с братом, — сказал Жуков, вынимая из пачки последнюю беломорину.

Они ушли. Жуков усмехнулся и сказал:

— Если Стогов врет, то убийца — он, а Булычева — сообщник, или ни о чем не догадывается. Также возможно, что Булычева — убийца, а Стогов — или сообщник, или ничего не знает. К тому же есть еще и Инна Прик. А, может, это и самоубийство.

Жуков вздохнул. Зазвонил телефон. Старуха отвлеклась от откупоривания второй бутылки Карданахи и, усмехнувшись, заметила:

— Спорю на десять баксов, это — тебя!

Жуков пошел к телефону. Там сказали:

— Миша, это Инна. Через полчаса у института! — и раздались гудки.

Жуков дал себе самому слово, что если распутает это дело, в институт не будет ходить две недели.

Через 25 минут он был на месте встречи. Инна подбежала к нему и забормотала:

— Миша! Я боюсь. Мне страшно. Меня кто-то хочет убить. Я знаю, меня хотят убить!

Жуков промычал в ответ нечто невразумительное.

— Миша! Меня убьют! Ведь я видела убийц!

Жуков прислонился к стене и подумал о чем-то.

— Я видела, как они выносили тело. Стогов и Булычева. Я спряталась. Это ужасно!

— Я об этом знал еще вчера, — заметил Жуков.

Инна Прик широко открыла свои милые карие глазки и удивилась:

— Откуда?

— Да, так… — Жуков закурил, сделал две затяжки и спросил: — Еще что-нибудь?

Инна пожала плечами.

— Ну, тогда я пошел, — сказал Жуков и, вправду, пошел.

Но не успел сделать и трех шагов, как Инна догнала его и быстро проговорила:

— Это они ее убили! Я видела еще кое-что. Я видела, как за 20 минут до выноса тела Сафронова зашла в кабинет.

Жуков схватил девушку за руку:

— Она была одна?

Инна отвела глаза, потом виновато глянула на Жукова и чуть не заплакала:

— Я боюсь! Они мне заплатили! Но я все равно скажу. Юля вошла в кабинет с Булычевой.

Жуков бросил догоревшую сигарету и поинтересовался:

— Ты, конечно, следила за кабинетом?

— Нет! — Инна вся дрожала и вообще была странная.