– Вы спасли ее. Куда бы она делась в таком состоянии! – покачала головой старушка.
– Бывает… Еще раз спасибо вам, что поменялись местами…
– Не за что, – ответила Тоня.
Проводница ушла, а они с Валентиной Петровной приступили к чаепитию. Без этого, Тоня поняла, ей не спать.
– Спасибо за печенье.
– Да угощайтесь, Тонечка, пожалуйста! Я в дорогу всегда с собой сладенькое беру. Нет ничего лучше, чем чаек в хорошей компании. Приятно вот так-то скоротать вечерок, – ответила попутчица.
– Только не вечер уже. Половина первого ночи, – отметила Антонина.
– Я намек поняла. Сейчас будем ложиться. Сходим в туалет, умоемся, обязательно хорошо закроем дверь, мало ли что, и прямо вот до Петербурга! В восемь тридцать уже на месте. Красота! Не знаю, как вы, а я очень хорошо в поезде сплю.
– Я тоже, правда, в поезде давно не ездила.
– Ой, в поездах так спится! Так спится! Стук колес убаюкивает, как в колыбельке. Вмиг заснете! – пообещала Валентина Петровна и тут же поинтересовалась: – А вы, простите, не храпите?
– Я не знаю… – рассмеялась Тоня.
Она и в самом деле не заметила, как уснула, и была разбужена Валентиной Петровной уже под утро.
– Вставайте, Тонечка! Подъезжаем! Еще вот в туалет надо успеть. Умыться, красоту навести!
Отстояв небольшую, но долгую очередь в туалет, Тоня вернулась в купе. Она вытащила косметичку и принялась наводить красоту. Тоня припудрилась, подвела глаза и накрасила губы. Обычно с утра она так рьяно не красилась, но встреча с Трофимом подогревала ее. Косметика ложилась криво, так как поезд шатало и трясло, а Тоня не была особой мастерицей в области макияжа.
Валентина Петровна внимательно следила за ее действиями.
– И вы еще утверждаете, что едете не к мужчине? Я же стреляный воробей в этих вопросах! – фыркнула она.
Антонина промолчала, складывая пудру и помаду в косметичку.
В вагоне толпились пассажиры, проводница с утра была совсем не улыбчивая и какая-то нервная. Пить чай и завтракать они не стали и вскоре вышли на перрон Московского вокзала. Антонина попрощались с попутчицей и пообещала, что обязательно заглянет в гости к Валентине Петровне в художественный музей.
В такси Антонина нервничала, то и дело поглядывая в небольшое зеркальце пудреницы и нервно покусывая губы. Ей предстояла встреча с Трофимом, совсем скоро она увидит его насмешливые глаза, ощутит тепло ладоней… От этих мыслей Антонину бросало то в жар, то в холод.
Наконец машина остановилась у подъезда старого, типично питерского дома, превращенного в гостиницу. Впереди просматривался Невский проспект.
– Вы художница? – спросил таксист, помогая ей вытаскивать чемодан.
– Нет, а почему вы спрашиваете? – поинтересовалась она.
– Обычно здесь художники останавливаются, – пояснил он.
– Я сценарист, – ответила Антонина.
– Ну, это один черт!
Антонина расплатилась по счетчику, поднялась и потянула на себя тяжелую дверь подъезда с затейливой ручкой. Попав в гостиницу, она обомлела. Пораженному взору предстала обшарпанная, очень старая лестница с отколотыми краями ступеней. На каждой ступеньке с обеих сторон горели маленькие свечки, и горели, по-видимому, давно, так как ступени были залиты расплавленным желтым воском. Не без опаски Антонина поднялась на второй этаж. «Господи, куда идти? Странное какое место, совсем не похожее на отель. Где номера?» – подумала она, растерявшись.
И тут одна из дверей распахнулась. Перед изумленной Антониной предстал молодой мужчина в черной одежде.
– Вы к нам на отпевание? – строго спросил он.
– Чего? Да я…
– Проходите! – И он пропустил ее вперед.
Антонина оказалась в огромном помещении с зашторенными окнами и мягкими диванчиками вдоль стен. Горели свечи. Трепетные тени метались по темным стенам. Широкий стол ломился от разнообразной еды, и повсюду горы пустых бутылок.
В нос Тоне шибанул запах воска, пота, тяжелого парфюма и еще бог знает чего. Она еле удержалась на ногах. В этот момент кто-то поднес ей рюмку, напутствуя словами:
– До дна! Штрафная.
Слова прозвучали почти с угрозой, и Тоня махнула «не глядя» и не нюхая. Это оказалось что-то очень крепкое, чего она раньше не пила. Глаза у Антонины моментально вылезли из орбит. И снова некий «кто-то» сунул ей в рот кусок ветчины и сразу налил вторую.
– Между первой и второй…
– Да, да… знаю, а когда я заселяться буду? – спросила Антонина и вдруг с ужасом икнула.
Чуть в стороне от стола на возвышении стоял черный гроб, обитый изнутри красным атласом. В гробу лежал пожилой лысый мужчина, судя по всему, маленького роста. Одет он был в черный смокинг и белоснежную рубашку с белым галстуком-бабочкой.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу