Маргарита Малинина - Первая мрачная ночь

– А кому отойдет все остальное имущество и деньги по завещанию?

– Мне.

– Скажите, Наталья, – влезла я, – и извините за нескромный вопрос: какими были отношения между вами и мужем?

– Я вышла замуж по любви, если вы это имеете в виду. Я знаю, что муж тоже любил меня, но за последний месяц отношения резко изменились. – Наталья осеклась, поняв, что сказала нечто личное совершенно посторонним людям. – Впрочем, ничего особенного. Еще чаю?

– Подождите, но все-таки… – промямлила Катерина. – Эта информация может помочь нам выйти на след убийцы. Я говорила, что мой отец частный сыщик?

– Нет, – сказали мы хором с вдовой.

«Катька, че ты мелешь?» – едва не ляпнула я, но поняла, что она говорит это специально. И все же, как не стыдно врать?

– Да, я собираю для него информацию по каждому делу, которое меня заинтересовало, затем мы вместе его распутываем. Вы можете всецело доверять мне и моей… помощнице. На нашем счету уже много раскрытых дел.

– Вы этого не говорили вначале, – удивленно протянула Наталья.

– Ну, потому что…

Потому что выдумала! Так и ответь, обманщица!

– Потому что отец не любит, когда я распространяюсь о его секретной профессии, – выкрутилась она.

– Ну хорошо, я расскажу вам. Мне кажется, что у моего мужа… В последнее время… кто-то появился.

– Почему? – в один голос спросили мы.

Наталья по-детски уронила голову на согнутые на столе локти и все-таки разревелась. Нам еле удалось ее успокоить. За свое терпение вместе с сочувствием мы были вознаграждены: нам открыли глубины личных взаимоотношений. То есть ту сферу, куда работников правоохранительных органов по возможности не допускают.

– У нас с мужем была огромная, как Вселенная, любовь. Все знакомые были против нашего брака, считая меня недостойной парой Саше, но он на всех плевал. Все было замечательно, пока не появилась эта… – хотела Крюкова как-то ругнуться, но сдержалась, – разлучница!

– Ты это точно знаешь? – спросила я, так как мы уже перешли на «ты».

– Да. Он стал редко бывать дома, иногда от него попахивало женскими духами. Но апофеоз всему наступил, когда я, собираясь постирать мужнин пиджак, обнаружила во внутреннем кармане розовый клочок бумаги. Женским почерком с красивыми закорючками там было выведено: «Ленусик» и телефон. – Наташа выдвинула ящик и достала треклятую записку, показывая нам. – Тут уж я не смогла стерпеть и устроила мужу разборку. Саша не смог объяснить, кто она такая, и первый раз в жизни меня ударил. Из-за синяка я не могла ходить на работу, пришлось взять больничный. Такой позор! Я много раз порывалась позвонить по этому номеру, высказать ей все, что накопилось, но не смогла.

Мы еще немножко поговорили о том о сем и к тому моменту, когда собрались уходить, стали для Наташки почти подругами. Я дала свой домашний телефон на случай, если она вспомнит еще что-нибудь полезное для расследования, и с этим мы с Катькой с чувством выполненного долга вышли в прихожую.

– Какая замечательная обстановка, – снова, на этот раз вслух, подивилась я роскоши богатой квартиры.

– Да… Подумать только, еще четыре дня назад мы с мужем обсуждали ремонт новой квартиры и место, где будет лестница. Еще четыре дня назад он был жив. – Губы Натальи дрогнули, и из глаз покатились крупные слезы.

– Ремонт? – воскликнули мы изумленно. Все выглядело так, будто евроремонт делали совсем недавно.

– Да, – быстро взяв себя в руки, сообщила вдова. – Мы купили квартиру прямо над нами. Вот и думали, как ее обставить и где соединить два уровня. – Так вот оно что! – И купить новую машину планировали. А я просила мужа вырваться хоть на недельку и слетать на Мальдивы. Отпраздновать. Ведь такие большие деньги могут достаться только раз в жизни. Это неожиданное везение.

– Какие деньги? – беспардонно поинтересовалась подруга. – Лотерея?

– Да нет. Мужу наследство оставили, – бесхитростно открылась Наташа. – Тетя его отца. Еще давно она вышла замуж за итальянца-миллиардера и укатила с ним в Рим. Итальянец был стар и умер через полгода после свадьбы. Он был одинок, все деньги и три виллы достались вдове. А три недели назад умерла сама тетя, и все ее имущество должно было перейти к моему мужу, так как ее брат и племянник – отец Саши, мой свекор, – тоже умерли, а детей у нее никогда не было.

– Наташ, а у тебя есть какие-нибудь родственники? – не знаю почему спросила Катя.

– Нет, я же детдомовская. – Она вздохнула, вспоминая голодное детство. – Потому-то все знакомые Саши и были против нашего брака. Вы заходите ко мне иногда. У меня больше никого нет.