Наталья Александрова - Комната свиданий, или Кодекс поведения блондинки

Я прошла в дверной проем и оказалась в большой комнате. Здесь имелось окно, хотя оно было задернуто занавеской, но все же сквозь нее с улицы проникал какой-то свет, и я смогла различить окружающие меня предметы.

Судя по обстановке, это была гостиная: возле стены смутно виднелся диван, напротив него отсвечивал экран телевизора. По сторонам скорее угадывались, чем действительно были видны шкафы.

Оставив гостиную для более подходящего времени, я вернулась в прихожую, чтобы обследовать остальные комнаты.

Здесь, как и прежде, царила глубокая темнота, но за прошедшую минуту что-то в этой темноте изменилось.

Говорят, когда человек лишается зрения, остальные его чувства обостряются. Я лишилась зрения только временно, но все остальные мои чувства обострились невероятно: я слышала странное поскрипывание паркета, чувствовала лицом едва заметное движение воздуха, но самое главное – каким-то шестым чувством я ощутила чье-то присутствие.

Я была в прихожей не одна.

– Кто здесь? – спросила я едва слышно. Скорее даже не спросила, не прошептала, а просто выдохнула эти слова… но даже выдох показался мне пугающе громким.

Теперь, кроме таких сомнительных чувств, как интуиция и ясновидение, заработало вполне конкретное обоняние: я ощутила легкий запах мужского одеколона. Где-то я уже сталкивалась с точно таким же запахом…

– Кто здесь? – повторила я, пятясь ко входу в гостиную. Там был хоть какой-то свет, там мне будет не так страшно…

Я уже не думала о том, что меня могут заметить с улицы, я думала только о том, кто – или что – таится во тьме рядом со мной, и свет казался мне единственным избавлением от этого леденящего ужаса…

Протянув руку, я нащупала стену, а на ней – кнопку выключателя…

Я хотела было нажать на кнопку, но вдруг чья-то сильная рука схватила меня за запястье. Это было выше моих сил, я открыта рот, чтобы закричать…

Но в то же мгновение вторая рука зажала мой рот.

– Ты что, Макарыч, другого места не мог найти? – спросил капитан Бахчинян, удивленно оглядываясь по сторонам. – Ну, допустим, пива или чего покрепче не надо, все-таки еще рабочее время, непорядок. Но хоть по кофейку могли бы выпить по поводу хорошей погоды – так здесь и того нет! Один, извиняюсь, чай!

– То-то и оно, Тиграныч! – Дядя Вася со значением поднял указательный палец. – В нашем деле что главное? Правильно, конспирация! Здесь нас будет кто-нибудь искать? Не будет! Ну кому придет в голову, что менты встречаются в чайном заведении? Никому! Правильно я говорю, Никитич?

– Не знаю, не знаю! – Капитан Творогов уставился на меню. – Мать честная! Это что – чай или коньяк?

– Чай, Никитич, чай! – утешил его дядя Вася.

– А по цене больше на коньяк похоже! Причем не на скромный отечественный или там армянский, а на дорогущий французский…

Они стояли перед стойкой в заведении с красноречивым названием «Чайная карта». Позади прилавка висели бесчисленные полки, заставленные стеклянными банками с плотно притертыми крышками. На каждой банке была наклеена этикетка с названием сорта чая. Все названия были на редкость поэтичными – «Нефритовый терем» соседствовал с «Бесценным жемчугом», «Осенняя соната» с «Жемчугом дракона». За прилавком стояла симпатичная девушка в белоснежном переднике и крахмальной наколке.

– Вам что-нибудь посоветовать? – спросила она с терпеливой улыбкой. На лице ее ясно читалось, что она привыкла к любым посетителям и удивить ее трудно, почти невозможно.

– Нам бы, девушка, чего попроще! – попросил Василий Макарович.

– Вам с собой или вы хотите выпить чаю у нас?

– Выпьем здесь по чашке.

– Тогда посоветую вам «Жемчуг дракона». Для первого знакомства в самый раз.

Девушка открыта стеклянную банку, ополоснула изящный фарфоровый чайничек, сыпанула в него мерной ложечкой приличную порцию заварки и залила кипятком.

– Присаживайтесь, – девушка одарила посетителей дежурной улыбкой, – через три минуты ваш чай будет готов!

Менты сели за свободный столик (впрочем, свободны были все столики, поэтому перед ними был большой выбор). Хрупкие стулья, сплетенные из легкомысленного восточного материала, с жалобным скрипом прогнулись под увесистыми телесами служителей правопорядка.

– Ну, Макарыч, говори: зачем звал? – вполголоса спросил капитан Творогов.

– Ты чего шепчешь? – осведомился дядя Вася. – Для конспирации? Тут вроде все свои!

– Да при чем здесь конспирация? Пива вчера холодного выпил, голос сел! Ты, Макарыч, лучше честно скажи: в какую игру ты с нами играешь?