Наталья Александрова - Комната свиданий, или Кодекс поведения блондинки

Но, с другой стороны, работа постоянно заставляла его сталкиваться со всем худшим, что есть в человеке, и невольно в душе возникала уверенность, что каждый способен на преступление и люди гораздо хуже, чем кажутся. Жить с такой уверенностью в душе тяжело, и он радовался, что постепенно выздоравливает, учится радоваться простым вещам, привыкает видеть людей в лучшем свете.

Ему часто приходилось осматривать место преступления, и опытным глазом он сразу заметил, что после милиции в эту спальню никто не входил. Должно бьпь, хозяин дома не мог заставить себя переступить порог, увидеть комнату, в которой недавно произошло ужасное кровопролитие. Тем более что дом был достаточно просторный, и места в нем вполне хватало.

Кровать, на которой нашли убитую, была немного отодвинута от стены – похоже, ее сдвинул с места убийца во время борьбы со своей жертвой. Хотя, как сказал капитан Бахчинян, никакой борьбы, собственно, и не было, Ольгу Кочетову застали врасплох, и она практически не сопротивлялась.

С Ашотом Бахчиняном Василий Макарович успел поговорить утром, пока Василиса спала.

Он встретил бывшего коллегу возле отделения милиции, когда тот, злой и невыспавшийся, брел на работу.

– Здоров, Тиграныч! – окликнул его Василий Макарович. – Что такой унылый?

– А чего радоваться? – вздохнул тот, степенно поздоровавшись за руку. – Девчонку упустили, машину помяли… ты, между прочим, помял! Мы начальству не сказали…

– Да вот я и хотел извиниться… – потупился бывший мент, – хочешь, пивом тебя угощу?

– Да ты что! – Бахчинян замахал руками. – Пиво? С утра? Да если начальство унюхает, мне голову оторвут, другой стороной приставят и скажут, что так и было!

– А может, тогда кофейку? – Василий Макарович изображал опытного змея-искусителя. Он знал, что Ашот Бахчинян не может жить без хорошего кофе.

– Кофейку? – Ашот заколебался. – Да я и так уже опаздываю… начальство взгреет…

– Тут на углу Среднего подвальчик есть, там женщина кофе варит по-турецки – просто класс!..

– По-турецки? Так это ты про Милу говоришь! Что я, Милу не знаю? – Ашот маслено заулыбался. – Ну ладно, уговорил… начальству скажу, что к судмедэкспертам ездил…

Они спустились в полутемный подвальчик, где за стойкой властвовала полная блондинка бальзаковского возраста с ямочками на щеках. Увидев Бахчиняна, она оживилась и потянулась за медной туркой:

– Ашотик, тебе как обычно?

– Да, Мила-джан, свари нам с другом настоящий кофе – горячий, крепкий и сладкий, как твой поцелуй!

– Ох, Ашотик, когда ты угомонишься!

Мила занялась приготовлением кофе, а Бахчинян следил за ней выпуклыми темными глазами и повторял:

– Какая женщина! Нет, Макарыч, ты только посмотри, какая потрясающая женщина! Красавица, умница, а кофе варит!.. Вах! Лучше только моя бабушка Каринэ варила! Мила-джан, у тебя точно в роду не было армян?

– Не было, Ашотик, не было! – посмеивалась Мила, ловко двигая турку в горячем песке.

– Честное слово, я на ней женюсь! – вздыхал Бахчинян.

– У тебя же есть жена! – усмехнулся Василий Макарович. – Жена и трое детей!

– Даже помечтать не даешь!

– Ты, мечтатель, лучше мне скажи – это ведь вы с Твороговым выезжали в загородный дом на убийство?

– А что? – насторожился капитан. – Ты-то, Макарыч, какое отношение к этому делу имеешь?

– Да никакого отношения! – смутился дядя Вася. – Просто любопьпно. Дело громкое, а я, понимаешь, по работе соскучился… интересно, чем люди занимаются…

– Век бы ее не видать, эту работу! – вздохнул Бахчинян. – Как вспомню ту комнату – мурашки по коже! Ты меня знаешь, Макарыч, я не первый год в милиции, всякого повидал, но там… все в крови, а труп… лица просто нет, сплошная рана! Все-таки, Макарыч, я тебе скажу – женщины, они очень жестокие! Вот как девчонка, которую мы вчера упустили, могла так человека изуродовать?..

– Запросто, Ашотик! – подала голос Мила. – Ежели сопернице – так и я могу всю физиономию расцарапать! Мама родная не узнает! Так что смотри у меня! Мне тут докладывали, что ты к Таньке ходишь на Седьмую линию…

– Вах! И ты поверила? – Ашот честно выпучил глаза. – Какая Танька? Не знаю никакой Таньки! Да она кофе варить вообще не умеет!

– А ты уверен, – спросил дядя Вася, – уверен, что это она убила, та девчонка?

– А кто же еще? Мотив у нее был? Был! Возможность была? Была! И отпечатки ее…

Он подозрительно уставился на Василия Макаровича:

– Нет, Макарыч, все-таки у тебя в этом деле какой-то интерес есть!