Дарья Донцова: Сбылась мечта бегемота

– Подари его психопатке, которая пытается разбить наши отношения. Скажи, что это успокаивающий чай, и будто бы его твоему отцу привезли из Китая. Внутри и впрямь травяной сбор. Ольга успокоится и отстанет от нас. Завари ей на работе чашечку, угости, а потом отдай всю упаковку. Но сама ни в коем случае не пей.

– Почему? – полюбопытствовала Тонечка.

– Потому что я так велел, – отрубил Иван. – Имей в виду, я сразу узнаю, отхлебнула ты чуток или нет. Ослушаешься – никогда на тебе не женюсь.

Антонина больше всего на свете мечтала выйти замуж, поэтому четко выполнила указания жениха. Иван и не сомневался, что она его послушается. И он знал: одной дозы зелья достаточно, чтобы яд через некоторое время заработал.

Так и случилось. Ольга через некоторое время выбросилась из окна. Что ей привиделось перед тем, как она шагнула вниз? Следователь Макинтош? Черт с рогами? Нет ответа на этот вопрос. Но видение так напугало женщину, что она совершила самоубийство.

Пока яд медленно травил Казакову-Мамонтову, Морковин действовал. Гончарова была полностью подчинена Иваном, поэтому, когда тот сказал:

– Ты мне рассказывала о своей соседке Ирине, дауне от рождения. Можешь втихую брать иногда ее паспорт? – послушно кивнула.

И так же послушно Антонина взяла паспорт, а затем под именем Иры принесла на работу к Алине Крапивиной отраву. Морковин тщательно проинструктировал свою помощницу, велел крепко заучить, что и как говорить жене алкоголика Андрея. А заодно снабдил ее пачками простых сборов типа валерьянка-пустырник, приказав отдать их коллегам Алины за гроши…

– И она же ходила к Ледневой, – сказал Иван Никифорович. – Мой тезка – профессиональный психолог, поэтому прекрасно знает, что, кому и как следует предложить. Если я правильно понял, Антонина никаких вопросов Ивану Гурьевичу не задала.

– Нет, – вздохнула я, – она в полной зависимости от него: что Иван скажет, то и делает. Но при этом довольно сообразительна. Когда я начала ее о Морковкине расспрашивать, мигом стала убеждать меня, что Ольга точно самоубийца. Она, мол, нимфоманка, бегала по любовникам, преследовала ее Ваню, чтобы заняться с ним сексом, устраивала скандалы, в общем, Мамонтова – тетка с поехавшей из-за отсутствия регулярной половой жизни крышей.

– Это не так? – прищурился босс.

– Нет, в интимном плане у них с мужем были проблемы, но не те, о каких говорила мне Тоня. Мамонтова избегала мужа, а тот особенно на постельных утехах не настаивал, но иногда злился на супругу за холодность. Ольга находилась в длительной депрессии, – пояснила я. – Отношения с мужем были неоткровенными, поделиться тем, что на душе, ей не с кем было. Чтобы хоть как-то прийти в себя после встречи с «Павлом», Ольга начала писать в блокноте имя Морковина и фразы типа «он вернулся». Текст походил на бред, но ей, наверное, делалось легче. Никто на свете не знал про эту «рукопись», Юрий нашел ее спустя год после смерти жены и обрадовался возможности оспорить самоубийство, чтобы получить большую выплату от страховой компании. Кстати, он категорически отказывался говорить с нами о своих сексуальных отношениях с женой, стал откровенничать лишь тогда, когда ему сказали: «Если хотите получить страховку, придется ответить на все наши вопросы».

– Морковин в конце концов решил отравить Антонину? Она ему надоела? – предположил Иван. – Гончарова сейчас в больнице?

– Ложная тревога, – улыбнулась я. – На жизнь Тони никто не покушался, у нее самый обычный грипп.

– Очень вовремя девушка подхватила вирус, – крякнул Иван. – А почему преступник не скрылся, когда понял, что заинтересовал особую бригаду? С ним же беседовали о Мамонтовой.

– После инсульта его мать лежачий инвалид, – пояснила я. – А бросить ее Иван не способен, она для него все. По своей сути Ваня очень нежный, ранимый, по-старомодному воспитанный человек. Он не смог бросить Тоню, хотя не любил ее, а только использовал, продолжал с ней общаться, а от женитьбы увиливал, прикрываясь болезнью матери.

– Нежный, ранимый, по-старомодному воспитанный легко превратился в жестокого убийцу, – остановил меня босс.

Я вздохнула и промолчала.

Домой я вернулась очень поздно. Боясь разбудить Нюсю, на цыпочках прокралась в свою спальню, увидела на кровати кожаную сумку, а на ней записку: «Тетя Таня, открой».

Вынув принесенную с работы отмычку, я вмиг справилась с поставленной задачей и увидела книгу под названием «Знак судьбы». Фамилия автора, некоего Г. Крутько, была мне неизвестна. Внутри, на первой странице, лежал желтый конверт. Я взглянула на его отрезанный край и поняла: письмо было вскрыто ножом, который оставил на бумаге орнамент в виде буквы N. Вытащила из пакета несколько фотографий и замерла. На первом же снимке был запечатлен мой давно пропавший муж Гри с маленьким ребенком на руках.