Дарья Калинина - Клад Царя Гороха

Поэтому они попрощались с Натальей Семеновной и поспешили назад к своим мужчинам.

— Ну что?

С этим вопросом они ворвались в комнату, где сидели Эдик с Лисицей.

— Пока ничего.

— Сидим, ждем.

Подруги переглянулись. На их лицах было явственно написано разочарование. Они-то ожидали, что преступник уже схвачен, изобличен и через минуту будет подан им на блюде. Тем не менее Леся справилась с разочарованием и спросила:

— Хотите перекусить чего-нибудь?

Лисица кивнул. Эдик тоже был не против. Здоровье всей компании сегодня утром совершенно поправилось. Некоторая слабость, которая еще ощущалась в конечностях, быстро проходила, стоило перекусить поплотнее.

— Мне бы супчика с вермишелью и курочкой, — пожелал Лисица.

— А мне бы котлеток, — жалобно произнес Эдик. — Ну тех, Лесенька, помнишь, как ты делаешь? Из курочки… С морковочкой…

Леся едва удержалась, чтобы не рассмеяться вслух. Прежде-то оба мужчины категорически протестовали против присутствия этой самой «морковочки» в своем рационе. Обнаружив ее в котлетах, они страшно расшумелись и одно время даже перестали есть котлеты совсем. Тогда Леся пошла на хитрость, уменьшила количество моркови до минимума, а потом начала потихоньку прибавлять дозу. Однако больше одной десятой тертой моркови на девять десятых самого отборного мясного фарша все равно всунуть мужикам никогда не удавалось. Но Леся компенсировала недостаток полезных веществ в котлетах за счет обилия репчатого лука и свежей мелко порубленной зелени, а также чеснока и пряностей. Против этих продуктов в своих котлетах мужчины не возражали. И в результате котлеты получались в достаточной степени разбавленные гарниром.

— Котлетки мы поедим только дома, — вздохнула Леся.

— Вообще есть мясо — это вредно, — сказала Кира, стараясь выглядеть невозмутимой.

Но в душе ей и самой осточертела эта спартанская жизнь. Эти бесконечные бытовые трудности. Где хранить продукты? Где их готовить? Где мыть посуду? Ведь в доме решительно ничего не было предусмотрено для комфортной жизни.

— Везучий гад этот Ратковский, что ни говори.

— Почему?

— Ну смотри. И роспись ему студенты на халяву сделали. И стены возвели. А теперь еще и мы ему преступника изловим, а повезет, так и клад найдем.

— Ну, клад-то мы себе самим найдем.

— Это ты не скажи. Если земля Ратковскому принадлежит, то часть от нашей общей доли все равно его.

— Значит, мы ему ничего не скажем.

Это одобрили все, даже праведница Леся ни словечка не пикнула. Видимо, тоже считала, что будет несправедливо, если и усадьба и клад достанутся одному и тому же человеку.

— Хотя если честно, то я считаю, что единственный законный владелец этого клада — сам Копкин. Они, его предки, ценности зарыли, не нам их и доставать.

— Да погоди ты с кладом! Тут бы злодея выловить. Что там Гоша с Гришей? Нет от них новостей?

Новостей не было. Таинственный ночной копатель у своих раскопов еще не появлялся.

— А вдруг это вообще не он убивал? — предположила Леся. — Вдруг это какой-нибудь тихий копатель, который в этом лесу уже не первый год копает и слыхом не слыхивал ни о каких убийствах.

— Ты сама-то в это веришь?

— Ну, не очень, — призналась Леся.

— Вот и не говори.

— А ты мне рот не затыкай.

— Девочки, рано пока еще о чем-либо говорить, — прервал их Лисица.

— Сглазите еще! — добавил суеверный Эдик.

Подруги были отправлены готовить обед. И хотя никаких изысков вроде тех, о которых размечтались мужчины, девушки им предложить не могли, не было у них ни мясорубки, ни даже свежего мяса, чтобы приготовить из него фарш, они все же соорудили на скорую руку яичницу из пяти крупных деревенских яиц, которые им повезло получить от самой Натальи Семеновны.

— За хлопоты, — как пояснила она им. — Берите, от своих курочек, чистые, без химикатов и прочей дряни.

И действительно, яйца были с такими темными желтками, что они казались почти красными. И запах от этих яиц шел такой одуряющий, что на него примчались даже неподъемные Эдик с Лисицей.

— Ну и вкуснятина! — поразился Лисица. — Что за запах!

— А соль есть? А перец?

— Эх, жаль, свежей булочки нет.

— И сливочного маслица.

Но и без всего этого яичница ушла за милую душу. Все дружно убрали и вымыли посуду, поболтали, подремали, а потом с тоской убедились, что домой хочется с каждой минутой все больше и больше. Ожидание становилось невыносимо долгим. И самое главное, было непонятно, сколько еще им предстоит ждать. А вдруг копатель так больше и не объявится? Как им тогда его искать? Ни лица, ни примет подруги не разглядели.