Татьяна Луганцева - Забавы негодяев (сборник)

– Все просчитала, – сквозь плотно сжатые зубы прошипела Галина Петровна.

– Все, дорогуша, все… Хотя, как показывает практика, все в нашей жизни просчитать невозможно. Ошибся даже Наум Борисович. Передача генетического материала, то есть, извините, рождение вашего ребенка, прошло не так, как он предполагал. Миша родился копией вас и внешностью, и характером, и умом.

– Да, он мой сын!

– Никто и не сомневался! Но профессору нужен был его клон, его начало. И он очень сильно разочаровался! Ребенок был обычным и звезд с неба не хватал. Наум понял, что его дело он продолжить не сможет. И он просто отвернулся от вас. Я сочувствую тебе, Галина. Ты плохо его знала, ты знала Наума Борисовича только с его лучшей стороны, как гениального человека. Ты не знала, что он не способен любить. Не было у него того органа, чем любят, или не функционировали те клетки в мозге, я не знаю… Но он любил только себя.

– А ты не жалей меня, – исподлобья посмотрела на нее Галина Петровна. – Я все равно свое возьму!

– Да я и так дала бы наследнику Наума Борисовича все, что ты захотела, но ты пошла по криминальному пути. Покушения на меня твои рук дело? Миша помогал?

– Его не троньте! Миша абсолютно не в курсе! Он даже не знает, кто его отец! – закричала Галина Петровна.

– Ну что ж, пусть будет так… – Зоя Федоровна присела за стол и стала накладывать к себе в тарелку еду. – Хоть на поминках собственных поесть. Совсем проголодалась в этой больнице, кормят какими-то комбикормами.

– Да, я хотела, чтобы тебя не было! – со злобой произнесла Галина Петровна. – На всех почетных мероприятиях ты с ним рядом. В почете, в богатстве – ты с ним. А за что? За печать в паспорте? А на всех операциях, сложнейших и длительных, – я с ним. Ребенка родила от него я! Вот я и захотела со страшной силой изничтожить тебя. Сначала ждала, а потом поняла, что не дождусь! Вот и решила помочь тебе. Но какая же ты оказалась, стерва, живучая! – сокрушалась Галина Петровна, опрокидывая рюмку водки в рот и размазывая помаду по толстым щекам.

Настя содрогнулась. Она вспомнила, как они с Петром пили из ее рук. А ведь женщина с таким потенциалом и запредельной обидой и озлобленностью запросто могла напоить их цианидом.

– Дело ясное, – сказал потрясенный Борис Всеволодович, хоть и не подававший виду.

– Показала я вам класс? – прищурила глаза Зоя Федоровна, сплевывая через левое плечо. – Хорошо, что я не суеверная. Ведь я сама напросилась на такой кошмар. А сколько можно было продлевать эту агонию? Ведь всем было ясно, что преступник проявит себя только после моей гибели. А я вот еще пожить захотела… Вот и разыграли мою кончину, конечно, долго пришлось уговаривать Бориса Всеволодовича, но думаю, что сейчас он не жалеет.

– Нисколько, – подтвердил следователь.

– Что же вы захоронили? – сдулась Галина Петровна, как воздушный шарик.

– Так… пыль дорог, а дороги, как известно, мы выбираем себе сами, – отмахнулась Зоя Федоровна. – То, что Петр не способен на преступление, я знала с самого начала, но как это надо было доказать? И тогда, напоив Настеньку снотворным, на меня нашла просто-таки волна храбрости и отчаяния. Я вышла из дома спровоцировать убийцу, в душе надеясь, что ничего не произойдет. Но я ошиблась, произошло и, слава богу, что я сейчас сижу здесь, на своих поминках, живая и здоровая. Извините за каламбур, ну а в больнице, когда я пришла в себя, у меня все события прошедших лет выстроились в одну стройную цепь. Мне этот удар даже на пользу пошел, все мысли на свое место встали. Я одного не могу понять…

– Чего? – спросил Борис Всеволодович, словно это он объяснял весь состав преступления и мог ответить на любой вопрос.

– Галина, зачем ты так поступила с Петром? Ведь это ты сообщила о той нелегальной операции, чтобы его арестовали? Чтобы он не мешал тебе бороться за наследство? Он же спас тебя тогда, на той операции. Ведь это ты убила Наума Борисовича? Скажи сейчас, тебе же нечего терять. Он же прикрыл тебя, потому что ему грозило всего лишь исключение из ряда врачей, а тебе бы грозила тюрьма.

Вот чего не ожидали присутствующие за столом, так этого заявления. Все молча уставились на Галину Петровну.

– Ведьма… Как ты могла это знать? Он обещал никогда и никому не рассказывать об этом! Тряпка! – брызгала слюной Галина.

– Петр мне ничего не говорил, просто я знаю, что он никогда бы не сделал того, что ему приписали. А с учетом того факта, что в операционной присутствовала обманутая любовница… Но самое главное, никто не обратил внимания на один очень интересный факт. Что за год до этого Мишу оперировал Петр, а не его отец. Почему? Ведь травма у Миши была серьезная, и хирург Наум Борисович был более значимый. Ты не могла не обратиться к нему с просьбой спасти сына, совместного сына. Но оперировал Петр… значит, Наум Борисович отказался?