Дарья Донцова - Матрешка в перьях

– Сложное положение, – согласилась я.

Алиса кивнула.

– Непросто было, но я приняла решение. И когда на следующий день увидела Учителя, потихоньку ему о сцене в кафе доложила. Вениамин пошел к Надежде, потом позвал Регину Натановну и Валентину. В квартире только я находилась, остальные еще с работы не вернулись. Не хотела подслушивать, но они очень громко разговаривали.

Стилист сложила руки на груди.

– В общем, Надежда оказалась журналисткой. Регина ее вещи обыскала, нашла диктофон, мини-камеру. Надя откуда-то узнала про общину «Сто жизней» и решила про нее написать. Прикинулась, что верит графу, а сама считала его обманщиком, хотела в своей статье опозорить, собиралась побольше о нас узнать, а потом…

Алиса сгорбилась.

– Неохота дальше про ее подлость рассказывать. В общине не принято друг друга расспрашивать. Существует негласное правило: если тебе расскажут что-то личное, не надо трепаться про чужую жизнь, а если ничего не сообщат, значит, не лезь с вопросами. Меня об этом еще до переезда предупредили, и я никому вопросов не задавала. Кстати, считала, что Надежда давно у Регины живет, а оказалось, ее незадолго до меня приняли. Причем уже на второй день пребывания Валентина заметила, как Надя в отсутствие Регины в ее комнату шмыгнула, и за новенькой пошла. А та на письменном столе шарит. Увидела Валю и сказала: «Ножницы ищу, маникюрные». Та ей в ответ: «У нас без разрешения в чужие комнаты не заруливают». Надя начала оправдываться: «Думала, раз в общине нахожусь, то все здесь общее».

Я пожала плечами.

– Вероятно, Надежда просто была плохо воспитана.

– Все так и решили, – согласилась Алиса. – Но потом правда наружу вылезла.

– А что случилось с девушкой? – спросила я.

Колорист схватила со столика бумажную салфетку и принялась ее комкать.

– Учитель сложил ее сумку и сказал: «Ступай с Богом, забудь дорогу в наш дом». Камеру и диктофон Регина на кухне молотком для мяса разбила.

Алиса замолчала.

Я заерзала в кресле.

– И дальше?

– Мы втроем – Ошкина, Учитель и я – встали у окна, – очень тихо продолжала девушка, – смотрели, как она по тротуару идет. Регина воскликнула: «Вот мерзавка! Чтоб ей под машину попасть!» Учитель ее обнял: «Понимаю тебя, я тоже расстроен. Но подлую девку покарает Господь, не надо чернить свою карму, желая людям зла». Надежда в этот момент стала переходить дорогу, и тут из-за угла вылетела машина и сбила ее. Ой, так страшно! Я в обморок упала. Очнулась в своей спальне, Учитель рядом сидит. Он меня попросил: «Дорогая, не надо никому рассказывать о происшествии. Над Надеждой свершился Божий суд, мы ни при чем». Вот и все.

– Как фамилия Нади? – спросила я.

– Не знаю, – промямлила Алиса. – Надя не говорила, а я не спрашивала.

Покинув салон, я схватила телефон и позвонила Костину.

– Надеюсь, у тебя что-то очень важное, – сонным голосом пробормотал Володя.

– Сущий пустяк! – воскликнула я. – Наверное, не стоило ради этого тебя от подушки отрывать, но на всякий случай я решила рассказать: Подольского убила Златова.

– Интересно, – хмыкнул приятель, сразу проснувшись. – Чем ты это мотивируешь?

– Кто знал, когда Вениамин пойдет через дорогу? – спросила я. – Только Жанна. Она никому о своих делах с «гением» не говорила, спектакль с покушением ставился втайне от владелицы рекламного агентства Елены Крестовой.

– Подольский сам мог кому-то растрепать, – возразил Костин. – Например, журналисту, которого нанял делать снимки. Мы, между прочим, так и не узнали, кто он.

– Нет, это Златова организовала покушение! Слушай меня внимательно, – рассердилась я.

– Говори, – вздохнул Володя.

Я быстро рассказала все, что узнала от Алисы, и спросила:

– Помнишь, Богатырева сообщила, что Саша гримировала перед погребением сестру Жанны Златовой, погибшую в ДТП?

– М-м-м… – промычал Костин.

– Ирина могла напутать, называя умершую сестрой, – наседала я на него, – под колесами машины погибла Надя, а она обращалась к женщине в кафе «мама Жанна». Вероятно, у Златовой была дочь.

– Ты подгоняешь сведения под свою версию, – укорил меня приятель. – В Москве много женщин с таким именем.

– Вовсе нет, – уперлась я. – Сколько у тебя знакомых Татьян?

– Не считал, штук десять.

– А женщин с именем Жанна?

– Ни одной, – нехотя ответил мой друг.

– Что мы знаем о Златовой? – не утихала я. – Не имеет семьи, моя соседка, занимается сводничеством. Ты рылся в ее биографии?