Татьяна Луганцева - Экскурсия на тот свет

Мэтью Валентинович вздохнул и опустил голову.

– Сначала я должен признаться тебе…

– Не пугай меня! Я в жизни не поверю, что ты мог сделать что-то плохое.

– Я не в этом плане. Давай так: я пациент и пришел к тебе, врачу, на прием. Так вот, я всю жизнь тоже скрываю свою психологическую травму. Я потерял отца… да, пусть он садист, но я его любил и долгие годы считал себя виноватым в том, что произошло. Может, я и психиатром стал, чтобы понять, что садизм – это болезнь, отклонение психики. Я не по-джентльменски веду себя с женщинами, я ни к кому не привязываюсь, и я понимаю, что боюсь жениться, чтобы не передать гены отца своим детям. Так что зря я всегда думал, что про всех все знаю, я и про себя-то не все знаю…

– Мне так жалко тебя, Мэтью… – На глаза Анжелики навернулись слезы. – Ну а сюда ты как попал?

– Признаться, я мало что понимаю… Меня обвиняют в убийстве Ларисы, покушении на тебя, то есть на Жанну, в гибели Лаванды…

– Что?! – оторопела Анжелика. – Лаванда погибла?! Когда?! Как?!

– Ее зарезали хирургическим скальпелем, когда она шла в туалет.

– Господи!

– Вот именно! Ей полоснули прямо по шее, по артерии…

– Зверство какое… И решили, что это ты? Ее лечащий врач? – спросила Анжелика.

– На скальпеле мои отпечатки пальцев…

– Как так получилось?

– Он валялся у меня в кабинете, я в последний раз его в руки брал пару месяцев назад, когда у одной сотрудницы был день рождения и сломался штопор. Вот я и выковыривал пробку этим скальпелем.

– Но это же глупость! Убийца просто взял его из твоего кабинета и совершил это преступление…

– Не все так просто… По их мнению, я еще поджег свою дачу. Но соседи вовремя вызвали пожарных. Когда все потушили, нашли еще улики… Твои фотографии, Лаванды и фотографию Ларисы, пригвожденную ножом к стене. Я сам не понимаю, что происходит. Я этого не делал и вас не фотографировал. Нет, от твоей фотографии я бы не отказался, но я бы не стал ее протыкать ножом.

– Ты такой спокойный!

– Я не спокойный, это только так кажется. И не думай, что мне здесь нравится. Но все улики против меня… Так что радоваться нечему.

– А ты был на даче?

– В том-то и дело, что был, и соседи меня видели, а пожар начался, когда я оттуда уехал. Вот и получается, что приезжал улики уничтожить. Такой уголок садиста. Следователи еще вызовут тебя и обрадуют, потому что вроде как спасли, ты должна была стать следующей жертвой…

– А смысл? – Анжелика сидела ни жива ни мертва.

– Продолжить дело отца-маньяка, чего же еще? Гены-то одни… Пошел по его стопам и для начала стал убивать тех, кого не добил, не домучил отец, – ответил Мэтью Валентинович. – Меня будут проверять. Полная психиатрическая экспертиза. Причем пройду я ее или нет, вилами на воде писано. Скажут по-любому, что я сам опытный психиатр и могу обвести вокруг пальца кого угодно.

– Что же делать? – спросила Анжелика.

– Ничего… Успокойся, у меня есть адвокат…

– Что-то мне подсказывает, что ты мало в него веришь? – сказала Анжелика.

– Ты права… Но что я могу сделать? Я сам предложил пройти детектор лжи, я готов на все и четко знаю, что у меня нет никакого раздвоения личности, чтобы я что-то делал такое, а потом не помнил…

Анжелика прислонила ладонь к решетке. Мэтью Валентинович сделал то же самое. Взяться за руки они не могли, как бы им этого не хотелось.

Тут же появился охранник.

– Передачи запрещены.

– Я ничего ему не передаю! – ответила Анжелика.

– А что вы делаете?

– Я хочу ощутить его тепло, – ответила Анжелика.

– Понятно… – И охранник как-то странно посмотрел на нее. – Время истекло.

– Дайте нам еще пять минут, – попросила Анжелика. – Пожалуйста. Это очень важно.

Мужчина ушел.

Анжелика снова посмотрела на Мэтью, и в ее глазах он прочел бурю чувств и эмоций и понял, что она не играет, не шутит, не провоцирует. Сейчас она – настоящая.

– Я вытащу тебя!

– Анжелика, не смей! Даже не думай! Уезжай из города! Не забывай, на даче нашли и твои фотографии! Он подберется к тебе! Уезжай!

– Нет, Мэтью! Я чувствую, что все ниточки ведут к твоей больнице, и я вернусь туда и все выясню.

– Нет! – закричал Туманов, но Анжелика не обратила на это внимания. Она была непреклонна, как скала.

– Или ты мне сейчас по-хорошему поможешь, скажешь, к кому обратиться, или я разыграю такой невроз, что они будут вынуждены положить меня во все отделения сразу. Ты меня знаешь!

– Звучит как угроза! – усмехнулся Мэтью Валентинович, но тут же перешел на серьезный тон: – Я так боюсь за тебя, а главное, что ничем не могу помочь.