Людмила Милевская - Джинн из консервной банки

– Миллионер? – изумилась Ольга, мгновенно меняя мнение.

– Да, – подтвердила мать. – И говорю тебе, беднягу преследуют толпы невест.

– Ах они сучки! – возмутилась юная Ольга. – Посягают на мое добро? Ну уж нет, не волнуйся, мамочка, при первом же знакомстве я сведу его с ума.

Именно так и получилось. Депутат едва не тронулся умом, ввязавшись в эту авантюру. Вдохновленный рассказами примы-Лили, он был непрочь посмотреть на милую, грациозную и скромную крошку, в жилах которой течет здоровая русская кровь. Депутат и сам был немного русским, а потому решил, что бедная, но превосходно воспитанная Ольга, так расхваленная его старой подругой, возможно ему подойдет.

– Так, говоришь, она красива? – уточнил он.

– Божественно! – восторженно прижимая руки к груди, воскликнула прима.

– И молода?

– Юная, еще совсем ребенок!

– И образованна?

– И талантлива к тому же, увидишь сам.

– С манерами?

– Как у принцессы крови.

– И при всем при этом скромна? – не веря своим ушам, изумился депутат.

– И скромна, и как серна пуглива, – с гордостью засвидетельствовала Лили.

– И зовут ее Ольга?

– Согласись, изысканно красивое имя.

– Да я почти влюблен! – воскликнул депутат и устремился в нищие кварталы, которые и по сию пору могут похвастаться только тем, что по ним хаживали пьяные Марат с Робеспьером.

«Вот среди какого густого навоза расцвела моя душистая роза», – умильно складывал рифмы депутат, вбегая в обшарпанный подъезд.

Подъезд был без консьержки, но с оторванной дверью и выбитыми стеклами.

Заблаговременно предупрежденная Ольга (скромно причесанная и в невзрачное серое платье одетая) с трепетом поджидала своего старого депутата в девятой квартире, но, увы, он до нее не дошел. И виной тому не подагра. Дело в том, что в этом же подъезде этажом ниже в шестой квартире жила пожилая проститутка, которую тоже звали Ольгой. Точнее, очарованная экзотическим русским именем юной прелестницы-соседки, проститутка сама так себя назвала – всем известно как тянутся шлюхи к прекрасному.

Так вот, накануне у проститутки был шумный конфликт с немолодым клиентом, не пожелавшим достойно платить за ее опыт. Клиент аргументировал отказ тем, что в его возрасте гораздо больше ценится свежесть. Со скандалом провожая «импотента и нахала», проститутка хлопнула дверью так, что пластмассовая шестерка (номер ее квартиры), слетев с гвоздика, превратилась в девятку. Эта девятка поломала жизнь нашей Ольги и спасла депутата. Она сбила его с толку, он перепутал этаж и вошел не в ту дверь.

Трудно передать состояние депутата, когда в ответ на его звонок на пороге выросла дебелая дама в стоптанных шлепанцах и красном вульгарном халате. Из халата буквально выпадала пышная грудь, напоминающая скорей коровье вымя, чем девичьи перси, о которых с упоением твердила Лили.

Депутат растерялся.

– Простите, – пролепетал он, – мне нужна Ольга.

– Разве не видишь, болван, что это я, – пропитым и прокуренным басом раздалось ему в ответ.

«Но она совсем не дитя», – подумал депутат и ноги у него подкосились.

Надо было срочно что-то предпринимать, но, перед тем как что-то предпринять, депутат (попривычке) должен был хорошенько со всеми посоветоваться и немного подумать. Однако времени на раздумья ему не оставили: события развивались архистремительно.

– Ты почему так рано приперся, козел? – ставя громадные кулачища на монументальные бока, грозно поинтересовалась дама.

«Да она совсем и не стройна, зато безвкусна», – потерянно отметил депутат, с ужасом глядя на красный халат и стоптанные тапочки проститутки.

– Я вовремя, я не рано, – испуганно пятясь, промямлил он, собираясь извиниться и быстро уйти, но дама схватила беднягу за грудки и решительно втащила в квартиру.

Поскольку силы были очевидно неравны, оказать сопротивление депутат (попривычке) не решился и отдался на волю Бога. Тем временем дама повела себя возмутительно: она пышным своим бедром прижала депутата к стене и прошипела:

– Не вздумай выкинуть фортель, сморчок.

«О чем идет речь?» – мысленно ужаснулся депутат, теряясь в догадках и дерзко ругая приму-Лили.

Одновременно с этим он поглядывал на дверь. С тоской, разумеется.

– Так что? Не выкинешь? – яростно спросила дама.

Депутат покрылся испариной и (попривычке) решил быть покорным.

– Не выкину, – заверил он.

Дама отпрянула, но предупредила:

– Знай, если я согласилась, это еще не значит ничего. В полиции нравов я со всеми дружна, и все, как один, взяточники. Будешь много с меня требовать, будешь как липку меня обдирать, я сама с тобой разберусь, как с прежним своим «пастухом».