Дарья Калинина - Шахматы на раздевание

– Скажите, а откуда у вас информация о ранах, которые убийца нанес покойной?

– Вы про ее ручки и ножки пробитые? Да уж не первый год я с медиками общаюсь. Нашлись и у меня знакомые, кто вскрытие нашей голубки делал. Они первые и сказали. А потом уж и муж покойницы подтвердил.

Подруги переглянулись. У них обеих в головах появилась одна и та же мысль – надо обязательно выяснить, какие именно травмы конечностей получили Костя и Леночка. Если у них тоже руки и ноги были не порезаны, а именно пробиты насквозь, вывод ясен, тут действовал один и тот же человек, по всей видимости, маньяк.

– Серж сказал, что Лену убили таким же образом, что и Костю, – шепотом напомнила подруге Леся.

И помимо воли девушки испытали нечто вроде облегчения. Значит, ни Аня, ни Лора, ни тем более Хаяне не виновны. Все три убийства дело рук совсем другого человека. И кто этот человек, подругам позарез нужно было узнать.

– Мы пришли, потому что хотим побеседовать с кем-нибудь из бывших пациентов Людмилы.

– Да с кем же именно?

– С Антоном.

– Антон? Ну, это вы правильно решили. У Антона к Людочке особое отношение было. И даже после ее смерти он тут часто появлялся.

Голос Тамары Георгиевны смягчился, когда она заговорила про этого пациента.

– Придет, поплачем мы с ним, вроде бы и легче на душе становится.

– Но вы никогда не задумывались о том, что Антон может быть опасен?

– Антон? Да вы что!

– Но нам сказали, что он совершил два убийства.

– Ну, быть может, что и совершил, – смутилась Тамара Георгиевна. – И все равно человек он хороший.

– Но он убил двух своих жен.

– Значит, стервы они были! – решительно заявила Тамара Георгиевна, и даже усы у нее под носом воинственно втопорщились. – Но зато нашу Людочку Антон очень любил.

Любил, любил, а потом взял и убил.

– Антон считает, что нужно, чтобы все правильно жили. Чтобы все по правильному делалось. Наверное, с женами ему не везло. Бывают такие вредные бабы, что и святого из себя своими выходками выведут. Но к Людочке он всегда с добрым сердцем и открытой душой приходил. И как вам только такая мысль могла прийти в голову, что он мог быть опасен для Людочки?

– Нам сказал об этом муж Людмилы.

– Ну, этот-то, конечно, все знает! – презрительно поджала губы Тамара Георгиевна. – Семь классов образования, а туда же, советы ей давать вздумал, жизни учить да как ей с пациентами обращаться. Да он-то еще ничего, только что дурак, но не вредный. А уж братец у него, ну до чего мерзкая рожа! Вы бы его только видели!

– Мы его и видели. Вроде бы обычный работяга.

– Работяга-то да, только хитрый до жути, взял и свалился Людочке прямо на голову. Мужа она к себе в квартиру уже давно прописала, а следом и этот из своего Торжка нарисовался.

Значит, Славка приехал к своему брату из Торжка и поселился в общежитии от завода. Но после смерти Людочки перебрался к брату в квартиру, которая, надо понимать, принадлежала Людочке и которую теперь унаследовал ее супруг. И чаша весов в головах у подруг снова качнулась. Они перестали думать о маньяке, а стали думать о том, как много выиграл Славка от смерти Люды. До чего же повезло мужику. Неудивительно, что он совсем не грустит из-за ее гибели.

– Работы там у них, в Торжке, нет, он сюда и прикатил, – продолжала гудеть, как из бочки, Тамара Георгиевна. – Конечно, Питер – город большой, возможностей много. Поселился этот хмырь у Людочки, порядки свои заводить начал, Людочка в собственной квартире уже и не хозяйкой стала. Всем брат ее муженька править начал. Бабу себе какую-то нашел, приводить ее начал. Людочка с работы усталая придет, а дома дым коромыслом. Ей статьи научные почитать, программы посмотреть, а эти к ней с выпивкой лезут, шумят, обижаются, если отказывает.

– Зачем же она терпела?

– Так ради мужа. Любила она его сильно, да и жалела. Боялась, что без нее он совсем пропадет. А он-то как ее отблагодарил! Не успели Людочку землей присыпать, он уже своего брата снова к себе жить позвал.

– Снова?

– Месяца за полтора Людочка духу набралась и братцу этому нахальному на дверь указала. Но он и впрямь обнаглел, не одну бабу привел, а дюжинами водить их начал! То одну, то другую, то третью. И все пьянь и гопота.

Подруги и сами заметили, что мужик был большой охотник до женского пола, но справедливости ради все же сказали:

– Мы были у Люды дома, но никаких баб там что-то не заметили.

– Да? – недоверчиво глянула на них Тамара Георгиевна. – Ну, значит, пошел ему Людочкин урок впрок. Понял, что нечего в чужой монастырь со своим уставом лезть. Только не верится мне что-то в то, что этот тип извлек для себя урок. Сдается мне, что просто притворяется он нынче.