Дарья Калинина - Шахматы на раздевание

Но больше всего подруг насторожили рекомендации, которые Костя раздал своим родственникам. Обычно после таких изменений квартиры грабились. Так неужели Костя решился ограбить собственную бабушку?

– Не могу в такое поверить, – прошептала Леся на ухо подруге.

– И главное, что он намеревался тут взять?

Комнаты были обставлены старой мебелью, ничего нового и существенного в эту квартиру не покупалось уже не один десяток лет. Правда, была плазма, а в кухне шумела посудомойка. Но вряд ли Костю или наведенных им воров заинтересовали бы подобные мелочи.

– Нет, не верю. Наверное, он просто давал рекомендации бабушке и сестре без всякой задней мысли.

– Не мог же он всегда быть наводчиком. Иногда должен был быть и просто хорошим парнем.

Однако они учли высказывание Лоры и вновь сосредоточились на тех визитах Кости, которые имели место в последнее время.

– Говорите, Костя даже оставался у вас ночевать?

– Да. Пару раз.

– А зачем? У него ведь была прекрасная новая квартира.

– Он говорил что-то про запах краски, который все никак не выветрится. Но я бывала у него в гостях, никакого запаха не почувствовала.

– И что вы подумали? Почему он не шел к себе?

– Мне показалось, что причина в том, что брату просто не хочется возвращаться домой. Что он боится.

– Боится? Но чего?

– Ну, у Кости была весьма бурная личная жизнь. Он уверял, что там все гармонично, но мне кажется, когда тебя одновременно добиваются, и весьма рьяно, сразу две девушки, ни о какой гармонии речи идти не может.

Вот тут подруги насторожились по-настоящему.

– Как две девушки?

– Так. Брат пользовался успехом у женщин.

Кому она это говорит! Подруги и сами стали жертвами дьявольского обаяния этого типа.

– Значит, у Кости было сразу два романа? И вы можете назвать девушек, с которыми он встречался?

– Разве что их имена. Одну звали Лена, а вторую Аня. Или, скорее, Аня и Лена. Имя Ани я слышала чаще, чем имя Лены.

– И кто они, эти Аня и Лена?

– Вроде бы Лена из Мурманска, а Аня из Воркуты. Или наоборот, Аня из Мурманска, а Лена из Воркуты.

– Это не принципиально. Лучше скажите, как эти северные красавицы оказались у нас в Питере?

– Ну как… Учиться приехали.

– Ага! Так они с высшим образованием?

– Аня – да. Или это Лена? В общем, обе красотки получили дипломы, каким-то образом приобрели в нашем городе жилье, и то ли Аня, то ли Лена трудилась в какой-то фирме, куда ее пристроил через своих знакомых папа. А вторая занималась частным бизнесом.

Это все было очень интересно, но не хватало самого главного.

– Лора, а вы можете дать нам телефоны или адреса этих девушек?

– Нет, откуда им у меня взяться?

– Но хоть что-нибудь! Как нам их найти?

– Ничего не знаю, – покачала головой Лора. – Костя даже не приводил их знакомиться сюда. Сказал, что сначала должен определиться для себя сам, с какой из них он хочет остаться. И хочет ли вообще остаться хотя бы с одной.

– То есть как это? – еще больше удивились подруги. – Он что, собирался бросить их обеих?

– Ах, у Кости все было всегда так спонтанно. Мог и бросить, если они обе ему надоели.

– Ну, а как вы думаете, девушки знали о существовании друг друга?

– Думаю, что догадывались.

– И мирились с наличием соперницы?

Лора хрустнула пальцами.

– Костя был желанной добычей. Он был красив, богат, знаменит. Да обладать им захотела бы любая девушка.

К тому же Костя умел очень ловко врать, заставляя поверить в свою искренность. Вполне возможно, что каждая из его пассий искренне считала себя единственной или, во всяком случае, главной женщиной в его жизни. И в таком случае прозрение могло быть очень жестоким. Оскорбленная в своих чувствах молодая женщина могла пожелать отомстить обидчику за нанесенную ей обиду.

Но в это время из кухни показался Хаяне, бережно ведущий под руки Екатерину Сергеевну. Он явно уже сказал пожилой даме горькую правду о ее внуке. Старушка была бледна, она взглянула на подруг, но лишь покачала головой. Говорить она не могла, слезы текли по ее щекам. Лора на какое-то мгновение замешкалась. Но Хаяне лишь взглянул в ее сторону, и она немедленно оказалась рядом с бабушкой. Вдвоем они осторожно провели старушку в ее комнату, а подругам стало окончательно ясно, что им пора уходить. Сегодня тут им больше ничего не расскажут. В дом пришло горе, надо дать время живущим тут людям смириться с понесенной ими потерей.

Вот только искренним ли было горе по крайней мере двух человек из троих присутствующих в доме?