Петр Шордей - Домик в дачном поселке

Нет, я не боялась того, что Янека или тебя обвинят в этом преступлении. Я знала, что у вас имеется алиби, и что вы им воспользуетесь, как только червяки скажут правду о дате смерти швитезянки. Откуда я об этом знала? Подслушивала ваши телефонные разговоры. Все это до отвращения просто, согласна, зато эффективно. Оттуда же я узнала и про швитезянку.

Ты, Алексис, никогда бы не прибегла к таким способам. У тебя не было бы необходимости в них. Янек, попросту, тебе бы не изменял. А если бы он тебе надоел, ты бы развелась, что бы там ни было.

В этом вся ты.

Что же, ты никогда не ошибалась в отношении меня. Вечно я раздумывала над тем, ну почему ты поддерживаешь дружеские отношения с нашей семьей при одновременном отсутствии симпатии ко мне лично. Все дело в Янеке, так?

Вы слеплены из одной и той же глины, потому-то никогда, это же наверняка, вы не поцеловались.

Твоя болезнь наконец-то позволила вам говорить друг с другом откровенно.

Потому-то Янек и сбежал к швитезянке. Он посчитал это наилучшим выходом. И еще он пришел к выводу, что таким образом у него будет чистая совесть. Придурок.

Я всегда догадывалась о вас, может потому и была для Янека плохой женой.

И я издевалась над вами, над этим вашим благородством.

Только это я и могла.

Присутствие швитезянки в нашей тройной жизни сбило меня с ног.

Такого я и подозревать не могла.

Поначалу я даже обрадовалась, что Янек отмочил с тобой такой вот номер. Но потом поняла его мотивы.

Мне хотелось ее высмеять, сказать, что мне известно не только о ней, но и о вас. Но только это она высмеяла меня. И наехала на мои амбиции. И вот тогда я не выдержала.

А уже потом, когда она валялась на полу, такая бессильная, мне ведь нужно было что-то с ней сделать… Я же сама мечтала лишь о том, чтобы всяческий след от случившегося исчез.

Мне нужно было только лишь это, но никак не меньше…

Этот перевод посвящаю двум любительницам таланта покойной Иоанны Хмелевской: Людмиле М. и Виктории В.

Большое спасибо за вычитку и редактирование Вельговольской В.

Переводчик Марченко В.Б., сентябрь 2014 г.

По-польски «татерник» (taternik) — это альпинист. Понятное дело, от слова «Татры». А где-то там Альпы с альпинистами — Прим. перевод.

Персонаж баллады А. Мицкевича, нимфа из речки Швитезь (Свитезь — Świtez), влюбившаяся в юношу и проверявшая верность его чувств; выяснив, что чувства непрочные, она затаскивает юношу в озеро и топит. См. http://knihi.com/Adam_Mickievic/Svitiezianka-ru.html, например, http://knihi.com/Adam_Mickievic/Svitiezianka-ru.html — Прим. перевод.

В польском сленге «robić lody, kręcić lody» (делать мороженое, крутить мороженое) — это заниматься оральным сексом. — Прим. перевод.

В оригинале: «сварил пива», но у нас могут и не понять… — Прим. перевод.

В слово «мужик» переводчик вкладывает значение, близкое нашему, современному русско-украинскому конца ХХ века, а не времен Чехова и Толстого. В польском языке имеются «typ» или «gość», только наше «мужик» как-то ближе по смыслу… Или это так кажется из нашей провинции?… — Прим. перевод.

Похоже, имеется в виду Михал Володыевский из романа Генрика Сенкевича «Пан Володыевский», символ и образец шляхетского рыцарства для всех, кто учился в Польше. — Прим. перевод.

Герой комедии Габриэли Запольской «Мораль пани Дульской», имеется в виду сын, хотя и папаша хорош. В доме Дульских все лгут друг другу. Пани Дульская, властная хозяйка дома держит в страхе и послушании всех домочадцев. Старший сын Збышек, который не принимает моральные принципы своей матери, оказывается таким же, как и его родственники. Он отказывается от обещания жениться на горничной Ганке, и девушке приходится уйти. Внешняя благопристойность, которую любой ценой пытается сохранить Дульская, оказывается иллюзорной. Ее сын пьет, проводя время в кабаках, дочь мечтает о карьере певицы, муж обманывает и уклоняется от решения семейных проблем… Замечательная роль Евгения Евстигнеева (телеспектакль 1978 г.) — Прим. перевод. + Википедия

Песню «Wakacje z blondynką» исполняли самые разные люди: группа «Эффект», Мачей Маленчук, Кшиштоф Тынец, Мачей Коссовски, Януш Шром и др. Текст к песне написал интересный польский поэт Йонаш Кофта (28.11-1942 — 19.04.1988). Первым ее исполнителем был Марек Грехута. Песня популярна до сих пор. — Прим. перевод.