Дарья Калинина: Остров в море наслаждений

Однако, к удивлению подруг, мужчины не проявили ни малейших признаков раскаяния или стыда.

– Мы никого не обижали, не буянили, не шумели.

– Тихо и скромно пришли домой, легли в постели и заснули спокойным сном.

– Так что нечего нас сравнивать с Димой.

– Мы в отличие от него никого постороннего выпивкой не угощали и в гости ни к кому не навязывались.

– Что? – навострила уши Кира.

– Пили в своей компании, без излишеств, и когда почувствовали меру, то быстро вернулись домой.

– Нет, – покачала головой Кира, – я не о том. Почему ты сказал, что вы никого не угощали? А Дима, что… он кого-то угощал?

– Так мы же вам вчера еще хотели рассказать! – воодушевился Лисица, почувствовав, что ветер переменился и дует теперь в нужном ему направлении. – Только вы обе такие надутые были, что к вам и не подступись.

– Рассказывай, не томи уж.

Прозвучало это у Киры резковато, и Лисица теперь решил сыграть в обидчивость.

– Как ты со мной разговариваешь? – горько произнес он. – Со своим мужчиной разве так обращаются? Вижу, ты совершенно меня не любишь и не уважаешь.

– Слушай, не издевайся ты надо мной. Говори что хотел рассказать.

Однако это еще больше подзадорило Лисицу. Он встал и с видом оскорбленной добродетели покинул комнату. Эдик собрался было улизнуть следом за приятелем, но подруги оказались шустрее, они перекрыли своими телами единственный выход из комнаты и вопросительно уставились на Эдика.

– Ну?..

– А чего я? – смущенно забормотал тот. – Все верно, встретились нам вчера в кабачке какие-то местный пьянчуги. Они про Диму и вспомнили.

– Что вспомнили-то?

– Ну, сначала они долго между собой мелочь считали, я так понял, что у них не хватало на очередную порцию. А потом вслух принялись говорить, что не каждый день им такое счастье, чтобы бесплатно целый день поили, что не каждый день такой лох может встретиться.

– И почему вы решили, что речь идет именно о Диме? – удивились подруги. – Он говорил, что дело совсем иначе было. Что это какие-то местные парни к нему прицепились и начали его угощать. И не в кабаке, а прямо на улице.

– Так это он перед Наташей так себя реабилитировал. А на самом деле все иначе было. Диме выпить охота было, а в одиночку пить он не хотел. Вот и подсел к местным ребятам, предложил им налить. И сам вместе с ними пил.

– Но почему ты уверен, что речь именно о нашем Диме идет? Мог и любой другой незнакомец быть на его месте.

– Нет, не мог, – уверенно покачал головой Эдик. – Потому что ребята ясно сказали, что парень был гостем Паучихи. И что они потом проводили его до ее дома, потому как сам он передвигаться самостоятельно не мог.

– Ну да, – пробормотала Кира, – верно. Диму мы нашли возле ворот. Значит, это его друзья до места назначения доставили?

– И очень огорчались, что на следующий день им такого же кайфа не обломилось. Дима к ним не вышел. Хотя один из них видел, как новый приятель чешет куда-то во все лопатки, когда сам выглянул на улицу. Он ему даже кричал, мол, не плохо ли тебе, сердечный, после вчерашнего? Интересовался, не хочет ли давешний приятель домашнего кваску холодненького глотнуть или сыворотки, сыворотка молочная после дня запоя – это самое то. И кисленькая, и холодненькая, и пьется легко и полезно.

Эдик рассуждал с таким удовольствием, словно ему самому довелось пить этот в высшей степени полезный и вкусный в летнюю жару продукт. Леся не выдержала и фыркнула, а вот Кира оставалась серьезной. Казалось, какая-то мысль пришла ей в голову и теперь не дает покоя.

А потом Кира задумчиво произнесла:

– Наверное, этот парень видел Диму после того, как вернулась с моря Наташа и увидела «починенную» Димой дверь.

– Верно, ее еще дядя Сережа пытался после Диминых «стараний» переделать, да до конца так и не смог исправить, – подхватила Леся и прибавила: – Неудивительно, что Дима так резво почесал прочь.

И Кира снова кивнула головой:

– Именно тогда его приятель и увидел. До того Дима из дома не выходил. Сначала отсыпался, а потом дверь чинил.

И тут же Кира вновь неожиданно глубоко задумалась, а потом пожала плечами и спросила:

– Хотя, с другой стороны, ну и что дверь? Криво-косо, но Наташа должна была понимать – Дима старался как мог. Она, напротив, должна была бы его похвалить за усилия. Но вместо этого Дима бежит из дома. Почему?

– Как это – почему? Он испугался.

– Чего?

– Ну, того, как Наташа закричала.

– Брось ты! Наташа всегда громко разговаривает, почти орет. Ты разве сама это еще не усвоила? Диме же ее крик слышать не впервой. У него должен был выработаться на него иммунитет. И я ручаюсь, Наташа на Диму не сердилась в тот раз. Она потом его разыскивала, меня спрашивала, где он, не видела ли я его. И при этом удивлялась, чего это он от нее драпанул.